Аномалы. Тайная книга

— Я — подавитель, — пояснила она. — Могу глушить чужие способности. Не всегда, то есть от меня это не зависит. Артур учил меня стимулировать область мозга, ответственную за дар, и… Или, скорее, он учился сам.

Борис, насторожившись, в упор поглядел на нее.

— Он учился стимулировать твой дар? Но сама ты…

— Сама я все еще не умею. Что это значит? Я нужна была ему, чтобы научиться подавлять чужие…

Тут он вскинул руку. Из коридора донеслись приближающиеся шаги, и Борис попятился к шкафу.

— Я ухожу. Янка, мы скоро встретимся, но запомни: Артура надо остановить. Нельзя, чтобы он встретился с Сущностью, чем бы она ни была. Случится что-то очень плохое. Алена подглядела его грезы, сны о будущем… Она чуть не сошла с ума.

Щелкнул замок в двери. Борис шагнул в угол за шкаф, продолжая говорить:

— Сядь! Сядь и не смотри.

Дверь стала раскрываться.

— Не смотри!

Яна отвернулась. Мир качнулся, темными клубами взвились тени…

Дверь раскрылась, включился свет, и в комнату, потирая ладони, шагнул Яков Мирославович Вертинский в сопровождении двух лаборантов.

— Ну-с, голубушка, — сказал он с деланой сердечностью, — пойдемте со мной, пожалуйста.

Шагнув к медику, Яна украдкой кинула взгляд через плечо, в угол за шкафом — там никого не было.

Глава 6 ПСИ-ФРОНТ

28 часов до Контакта

Начало вечереть, когда Егерь с Васяней доставили Стаса на московскую явку Пси-Фронта. Уложив аномала в кровать, Егерь осмотрелся. Плохо обставленная двухкомнатная квартира, ободранные бумажные обои, лампочки без абажуров под облезлым потолком… В маленькой комнате, кроме койки, стоял одинокий табурет да большой ящик, заменяющий стол. В большой был только платяной шкаф и два матраца на полу.

— Для чего это место используют? — спросил Егерь, поправляя ремень портфеля на правом плече. Левое ныло, рукой он старался без необходимости не двигать.

Васяня неподвижно глядел ему в переносицу.

В Москве курьер стал другим, причем переменился резко. Всю дорогу он болтал, немного снисходительно задавал вопросы, на которые Егерь отвечал скупо и односложно, а в городе вдруг замолчал. Движения, до того расхлябанные, вялые, стали четкими и скупыми, глаза перестали бегать, в них появилось что-то нездоровое и пугающее. Егерь понял: Васяня вошел в фазу отростка. Это слово упомянул Гуннар незадолго до смерти.

— Явочная квартира, — почти не размыкая губ, произнес Васяня. Кровь отлила от его лица еще в машине, он был бледен, губы побелели. А еще этот взгляд в верхнюю часть переносицы… Егерь был знаком с этим приемом: если хочешь, чтобы собеседник думал, будто ты ничего не скрываешь и в разговоре честно глядишь в лицо, но если при этом ты не желаешь выдавать своих чувств, смотри именно так. Это производит впечатление, будто ты открыто глядишь собеседнику в глаза.

Было и кое-что еще. Егерь даже не сразу смог сообразить, в чем дело — взгляд курьера расфокусировался, стал отрешенным, и это производило гнетущее впечатление.

— Кто останавливается в этой квартире? — спросил охотник.

— Иногородние. Когда надо сделать дело в Москве.

Речь тоже изменилась, стала отрывистой. Егерь припомнил Холостого, как называли одного московского охотника, которому они с Величко как-то помогали вычислить и стереть одержимую в Чертаново. Холостой вел себя похоже, тоже говорил рублеными фразами, даже интонациями Васяня напоминал его, и глядел тот охотник так же.

— Жди, — приказал курьер. — Я доложу. Вернусь быстро.

— Харчи здесь имеются? — Егерь направился на кухню.

Васяня не ответил. Открыл дверь и уже с лестницы спросил:

— Этот не очнется?

— Не должен, вторую таблетку ему недавно дал.

Хлопнула входная дверь, щелкнул замок, и Егерь сразу вернулся в комнату. Стас сел на кровати.

— За ним, — скомандовал охотник, направляясь к двери. — Тихо, слушай меня и делай, что скажу.

Вскочив, Стас поспешил следом. На гвозде возле двери висел ключ. Сорвав его, Егерь вслушался. Шаги, приглушенно доносящиеся с лестницы, смолкли. Квартира находилась на третьем этаже старой пятиэтажки на окраине города. Лифта в подъезде не было.

Когда внизу тихо стукнуло, Егерь раскрыл дверь; они вышли, заперли квартиру и поспешили вниз.

Фуру курьер поставил в замусоренном скверике на краю двора. Когда Егерь осторожно выглянул, к арке ведущего на улицу проезда катила поцарапанная синяя «Вольво» с Васяней за рулем.

— На улицу! — скомандовал Егерь, дождавшись, когда машина исчезла в арке.

Это была самая ненадежная часть плана, но им повезло — почти сразу поймали такси, и азиатского вида водитель согласился следовать за синей «Вольво», запросив за это две тысячи рублей.

Он покатил, весело насвистывая восточный мотив, вслед за машиной курьера, не вплотную, но и не далеко. Вечерний час пик заканчивался — это оказалось на руку. Машин было слишком много, чтобы Васяня мог рвануть с места в карьер, но и слишком мало, чтобы они мешали следовать за ним. А заметить слежку при таком движении было нелегко.

Проехав три квартала, свернули, потом еще дважды.

— До сих пор окраина города, — тихо сказал сидящий сзади Стас в затылок Егерю. — Но этот район поприличнее.