Аномалия Камлаева

— За того, кто ты есть. Предпочитаю называть все вещи своими именами. Знаешь, я вообще-то не самый частый гость на подобных выставках достижений коневодства, но даже я могу разглядеть, что за торговля происходит здесь между женщинами и мужчинами. Может быть, тебе кажется, что проститутка за сотню баксов в час и холеная шлюха по полтора миллиона за десять лет счастливой супружеской жизни — это два принципиально разных вида женщин, но на самом деле суть одна. У вас товар — у нас купец. Вы дефилируете по подиуму, демонстрируя покупателям соблазнительные изгибы и округлости, а из зала на вас глядят состоятельные холостяки, совершенно лишенные времени на поиски второй половины и при этом нисколько не стесненные в средствах. Тут возможны разные варианты — от законного брака и счастливой семьи до поспешного перепихона в ближайшие ночь-другую. О чем речь? Красивые женщины и большие деньги естественным образом притягиваются друг к другу, но к чему тогда все эти условности, к чему тогда ломаться и корчить из себя недотрогу… или это только для того, чтобы показать, что ты мне не по карману?

— А ты, может быть, хочешь прицениться?

— Я женщин не покупаю. Меня покупали — было. Ну чего ты все стоишь? Садись… садись, садись, садись… договорим по дороге.

— Ты откуда вообще такой взялся? — спросила Юлька, плюхаясь на сиденье. — Живешь по особенным правилам: убежден, что все бабы должны давать тебе из чистой благотворительности?

— Ну почему же? Благотворительности нам не надо. Я предлагаю вполне достойный чендж.

— Это какой же?

— Любовь на любовь. Попробуй — тебе понравится. Обычно, как только ваша сестра попробует, вопрос о любых формах вознаграждения снимается сам собой. Впрочем, я говорю о нормальных женщинах — из плоти и крови. Совершенно забыл о том, что вы, модельные красотки, принадлежите к особенному подвиду млекопитающих.

— Да что ты говоришь? — Она, будто бы сокрушаясь и чрезвычайно якобы камлаевским откровением потрясенная, покачала из стороны в сторону головой.

— Вне всякого сомнения. От нормальной, живой женщины до вихлястой, длинноногой модели — как от Солнца до Луны. О, конечно, вы — верх телесного совершенства, и к вашим грудям и фантастическим задницам вожделеют все онанисты мира, все те, кто ни разу не видел живую женщину и имеет о сексе исключительно теоретическое представление. Любой же, кто хоть раз занимался этим делом по-настоящему, понимает, что в ваших долговязых телах нет ровным счетом ничего от живой, настоящей женщины.

— Типа думаешь, что задел? Да ты просто брызжешь злобой из-за того, что ни одна красивая девушка тебе ни разу не дала. У вас такой способ самозащиты: красивые девушки вам недоступны, вы сплошь и рядом видите, как они достаются другим… и вы вынуждены трахаться со своими толстыми, рыхлыми женами, заурядными тетками в бигудях, вот поэтому-то вы, в отместку, называете всех моделей бесчувственными и считаете их неживыми картинками.

— Милая моя, я, к сожалению, по близорукости своей очень долгое время довольствовался не тетками в бигудях, а именно вами. И я просто констатирую факт: от секса вы не получаете никакого удовольствия, разве что имитируете его. И, соответственно, не можете доставить удовольствие мужчине. А проще говоря, вы никогда не кончаете. Я понял это не сразу, сперва было только подозрение, сначала я посчитал, что роман с одной девушкой-моделью — это вовсе не основание делать окончательные выводы обо всем вашем виде. У меня была одна, из агентства «Ред старз», и она не испытывала ровным счетом ничего. А какие у нее при этом были бесконечные ноги! Как я узнал потом, первый секс у нее был в тринадцать, и дальнейшее ее развитие происходило с нарушениями. Очень скоро, годам к шестнадцати, она разучилась испытывать что бы то ни было. Так что красивое тело — не более. Ну, я сначала полагал, что это — единичный случай. Но не тут-то было. Знакомлюсь со второй — и что ты думаешь? Та же история! Влагалище у моей новой красотки неизменно оставалось сухим, приходилось использовать искусственную смазку. Вот тут-то я и начал подозревать неладное. Когда же я познакомился с третьей красоткой и история повторилась — она очень, кстати, искусно стонала, придушенно охала, но меня-то не обманешь… так вот, когда такая же история повторилась и в третий раз, я понял: вы ни хрена не кончаете. В то время как женщины, обладающие куда более скромными телесными достоинствами, кончали со мной раз за разом, без остановки, как заведенные, совершенные красотки модельного типа вели себя в постели как стопроцентное стоеросовое бревно. Как будто они в самом деле были устроены как-то иначе. Так что же это получается, думаю: чем красивее женщина, тем в большей степени она неспособна испытывать оргазм, так, как будто между ног у нее — черепаший панцирь или рог носорога. Так вот, признаюсь тебе: увидев тебя, я всего лишь решил дать модельным красоткам еще один шанс — последний.

— Да-а-а? Вот оно как? А может, все дело в тебе? Ты ни разу не подумал об этом?