Аннотация

Особенно не давали молодым покоя лошади, по какой-то причине это была самая желанная для них добыча. Когда чужак вошёл в пограничные с вильцами земли, на его след встал дозор вильских воев. Десятник принял решение - валить чужака. Однако под выстрел Шишагов не подворачивался, а граница была рядом, решили брать на ночлеге. Не получилось, Акчей угодил в плен. Быть пленником хорошего воина - не самая постыдная доля. А потом его либо выкупят родичи, либо ещё что случится, это уже определит какой-то Жащур.

Лучина очередной раз мигнула и погасла. Достало Рому такое освещение, пришлось лезть в мешки с барахлом. Нашёл походный жирник, выскреб остатки топлёного тюленьего жира, нарыл в запасах пучок сухого ягеля. Через десять минут заправленный жирник освещал помещение куда ярче непривычной смолистой щепки.

***

Разбудили Романа хозяева. После сытной еды Шишагов, поверивший в то, что у вильцев совершенно безопасно, сам не заметил, как уснул. Проснулся от стука и тихого Махиного "Кто там?". В дверь постучали ещё раз, мужской голос помянул Рому по имени. Пришлось вставать, обуваться (странно, Роман не помнил как снимал сапоги), и вылезать на двор.

Комитет по встрече был вполне представительным - давешний начальник заставы, по случаю вечерней сырости набросивший поверх вышитой рубахи толстый шерстяной плащ, пятеро крепких мужчин "слегка за сорок" и трое седых представительных стариков, утеплившиеся меховыми безрукавками. В стороне от построек имелся большой очаг, сложенный из крупных гранитных валунов. Горящее пламя бросало отблески на огромный камень и освещало вершину священного дуба. На большом вертеле вращалась, обжариваясь, туша дикого кабана. Там же в отблесках огня мелькала знакомая рыжеволосая голова.

Следом за Романом из жилья выбралась Машка, потянулась и стала разглядывать собравшихся.

Шишагова удивило уважение, которое ему выказало местное общество. После церемонии представления высокие стороны плавно переместились к накрытому у очага столу. Один из седобородых перед началом трапезы бросил в пламя шмат мяса и плеснул туда из рога. Огнепоклонники? Не факт, древние греки и китайцы тоже жгли свои подношения богам - то, что дым поднимается вверх, люди заметили на заре своей истории. А божества у нас в основном где обитают? Правильно, наверху. Вот и приспособили дым в качестве транспортного средства.

Лежат перед уважаемыми людьми бычьи рога, тщательно обработанные, почти прозрачные на просвет. В них наливают пиво. Запах забытый, но знакомый. Пиво густое, нефильтрованное, не сразу и разберёшь, напился ты или покушал. А мясо здесь не по очереди кусают - каждому из сидящих вокруг расстеленного на утоптанной площадке холста на куске выскобленной доски поднесли изрядный шмат печёной свинины, причём Шишагова обслужили первым - молодой парень с поклоном протянул исходящий паром кусок окорока. "Печено вепрево колено", - вспомнил Роман свою единственную поездку в Прагу. Только там на доске имелась ещё горка хрена, а хлеб был дрожжевой, пышный. Ничего, здешние лепёшки тоже неплохи на вкус. Когда все сидящие получили свою часть кабанины, один из стариков толкнул речь. Потом процесс пошёл - ножи резали мясо, люди кусали, жевали, отхлёбывали и глотали, не забывая общаться по ходу дела.

После трёх-четырёх рогов Шишагов включился в беседу. Как-то пошёл разговор. Так уж вышло, что главными собеседниками оказались дед, который огонь кормил, и тот самый начальник пограничной стражи. Остальные больше слушали. Какими словами, какими жестами обходились, потом и не вспомнить было, но рассказать о переходе через великое водное пространство, о драке со скандами и ночной стычке Роману все-таки удалось. В качестве иллюстрации был принесён трофейный меч. Собеседники оценили - богатый трофей, редкая вещь.

- Неплохая штука,- согласился Роман, - Но мой тесак лучше.

В доказательство постучал лезвием ножа в глухо звякнувшее изделие скандов, затем в лезвие тесака, отозвавшееся довольно мелодичным звуком. Как и следовало ожидать, сравнением изделий заинтересовался представитель воинского сословия, но первым попросил посмотреть Ромин клинок мужчина, сидевший рядом с местным служителем культа. Мощные руки со следами ожогов - ясное дело, кузнец.

Мастер повертел в руках сначала меч, потом тесак, спросил у хозяина разрешения, и рубанул по спинке своего ножа сперва одним, потом другим оружием. Тесак оставил зарубку поглубже, не получив видимых повреждений, а на режущей кромке меча осталась небольшая вмятина. Потом на ногте большого пальца была проверена острота лезвия. И в этом стальной клинок превзошёл творение северных кузнецов, а когда немного согнутое Романом лезвие тесака выпрямилось, превосходство его оружия признали все присутствующие. Кузнец ещё раз осмотрел, и с видимым сожалением вернул хозяину оба клинка, после чего представился:

- Дзеян ист, - и хлопнул себя по груди. Он ещё много чего говорил, но Роман понял только, что в здешнюю кузню можно заходить, ему будут рады.

"Это ты кольчугу мою не видел ещё".