Аннотация

Кейко с ужасом понял, что не может не то что кричать, но и шевелить конечностями. Тело словно онемело, и только где-то в горле грохотало сердце — бух-бух-бух.

— Страшшшно? — сузив глаза, прошипел новый хозяин. — Это хорошшшо, что страшшно. Нас стоит бояться, дитя. Руку!

От рыка воина Кейко подпрыгнул на месте и резко протянул вперед ладонь, заворожено следя за кинжалом в руке рэквау. А тот с кровожадной усмешкой на красивых губах, протер средний палец левой руки мальчишки тряпицей, смоченной в чем-то вонючем, и резким движением, самым кончиком острого клинка, сделал небольшой разрез. Подкидыш зажмурился, но сдержался, не заорал от страха, а когда понял, что больше резать его никто не собирается, приоткрыл один глаз. Благородный приставил к ранке узкую трубочку и, когда она почти полностью наполнилась кровью, зажал ее пальцем и перенес в стеклянный пузырек. Затем еще раз и еще. Пузырек заполнился быстро. Артуари плотно закрыл его пробкой и снисходительно посмотрел на ошарашенного пацана.

— И это все? — Кейко от неожиданного счастья обретенной жизни, с которой он уже успел попрощаться, совершенно забыл, что он теперь раб, за что сразу и поплатился, получив звонкую пощечину.

— Если еще раз заговоришь со мной или моим братом без разрешения — выпорю. Тебе ясно?

Кейко кивнул.

— Не слышу ответа.

— Ясно, хозяин.

— Называй меня милорд. Что тебе ясно?

— Без разрешения рот не раскрывать, милорд.

— А теперь запомни, я скажу только один раз. За дерзость и непослушание — плети. Солжешь первый раз — выпорю, за второй раз — отрежу язык. Заговоришь без разрешения — выпорю. Будешь болтать о нас с посторонними — отрежу язык. Украдешь — отрежу руку. Притронешься без приказа к оружию — отрежу руку. Ослушаешься — убью. Отнеси вещи в мою комнату. И палец перевяжи, а то заляпаешь все кровью.

В этот момент в дверь сунула нос Янька, увидев подкидыша заматывающего палец чистой холстинкой, она вылупила глаза и скрутила руку в обережном знаке. Артуари это почему-то очень позабавило.

— Ты что, дура, думала я за раз из него всю кровь вытяну? Не бойся, это не призрак. Пока… не призрак, — зловеще добавил он, пристально глядя Кейко в глаза. — Ты еще здесь, раб?

Малец схватил в охапку сумки и шмыгнул в дверь. Янька спохватилась, что она пришла не просто так:

— Вода готова, яр. Пожалуйте мыться.

Артуари потянулся, как большой ленивый кот, и с предвкушением на лице вышел во двор, где его ждала огромная бочка с теплой водой. Возле бочки с мечтательной улыбкой на пухлых губах переминалась с ноги на ногу юная селянка, прижимая к груди большое льняное полотенце.

Глава 7. В которой Кейко получает урок повиновения, Арина приобретает опасного врага, а Сэм находит любовь

Девочка поздно домой возвращалась.
С мрачными дядями вдруг повстречалась.
— Ой! Отпустите, добрые дяди!
— Да кто тебя держит?! Иди, бога ради…

— Тебе не кажется, что мы расслабились и засиделись в этом сонном месте? Или никак не можешь расстаться с новой подружкой?

Артуари презрительно фыркнул.

— Через день. Мне нужно пополнить запасы трав и добыть карту. Кейко!

— Да, милорд.

— Травница в селе есть?

— Да, милорд, только она старая и совсем из ума выжила. Лучше в Дубеньчики съездить. Там знатная знахарка живет. К ней даже из города приезжают.

— Дорогу знаешь?

— Да, милорд.

— Поедешь со мной. Завтра на рассвете.

— Как прикажете, милорд.

— Возьмешь Ночь, ей полезно будет размять ноги. — Сотеки лениво перевернулся на живот.

— Хорошо, милорд.

Кейко чуть сдержался, чтобы не заорать от радости. Ему позволили прокатиться на нэрке! Это был самый счастливый день за все его годы жизни в Глушках. Он опять отполз в тень куста, за которым прятался от жары и со счастливой улыбкой прикрыл горящие возбужденным красным огоньком глаза. Кейко никогда и никому не признавался, какие мечты и видения иногда пролетают перед его закрытыми глазами. Мечты — это все, что было у подкидыша и все, что есть у раба. Кейко верил, что его фантазии, когда-нибудь исполнятся. Ведь Многоликий не оставит своих верных детей без внимания. Просто сейчас у него нету времени на маленького подкидыша из Приграничья, но когда-нибудь, когда бог вернется… И сегодня, лежа в тени большого куста, подросток представлял себя летящим на белоснежном нэрке над синим морем. Длинные волосы собраны в косу, как у милорда Сотеки, внизу мелькают маленькие белые парусники. Кейко одет в белоснежные одежды, а на боку у него золотой меч…

— Ты ведь тоже заметил? — задумчиво спросил Сотеки у брата.

— При первой же встрече.

— Поэтому ошейник? Убьем? — голос антрацитового воина звучал совершенно бесстрастно.

— Возможно, позже. Пусть пока живет.