Аннотация

— Затем же, зачем и эти, — Жанет кивнул в сторону, прислушивающихся к их разговору скованных рабов, — для жертвы, естественно. — И он пришпорил коня.

Кейко словно водой ледяной окатило.

— Для жертв? — прошептал он, беспомощно глядя на прячущего взгляд Зика.

— Эвон оно как… — пробормотал сзади старик-раб.

Полукровка зло посмотрел вслед довольному Жанету. После того, как Зик стал первым номером в черном отряде, его начали побаиваться, а к мнению прислушиваться. Честно говоря, принадлежность к собственности милордов подняла статус всех их рабов. Кто-то им завидовал, кто-то льстил, а кто-то тихо ненавидел. Рэквау особенно не утруждали своих рабов работой, зато тщательно следили, чтобы те нормально питались и прилично выглядели, да и пару ударов к'тошем научили самых задиристых не связываться с рабами гостей барона. Приобретенная еще на Атарияте привычка относиться к рабам как к наемным слугам не изменилась и здесь. Принцы были жесткими, но справедливыми и рачительными хозяевами. Их вещи должны были быть самыми лучшими. Приходилось соответствовать. Даже Торика стала выглядеть привлекательно — она набрала вес, посвежела, и стала часто напевать без слов, чего раньше за нею никогда не наблюдалось. Жанет, которому милорд Артуари сообщил о предстоящей поездке в столицу, вообще не ходил, а летал, мечтая блистать при дворе императора. Ну а Зик им Кот не отходили от милорда Сотеки, исполняя при нем роль оруженосцев.

Используя вновь обретенное влияние, Зик запретил другим рабам рассказывать Кейко о том, что происходит в лаборатории барона. А теперь Жанет одним словом поверг малыша в шок и испортил радостное настроение, которое не покидало парнишку с момента их отъезда с ярмарки.

— Эвон оно как… — вновь пробормотал сзади старик-раб и многозначительно посмотрел на чернокожего.

Зик окинул рабов долгим сочувствующим взглядом. Старик, хоть и был крепок, но уже свое пожил, а вот девушек и черного было жалко. Он перевел взгляд на Кейко. По лицу подростка текли слезы, он беззвучно плакал.

— Погоди ты расстраиваться, Жанету соврать — словно нитку переступить. Он, может, специально тебя дразнит. Возьми, утрись, — он протянул Кейко тончайший белый платок, так неуместно выглядевший на фоне его серой одежды, что подкидыш заулыбался. Зик, увидев это, смущенно пояснил, — это все, что от прежней одежды осталось.

— А куда ты ее дел?

— Жанету отдал. Пусть красуется. А я больше так одеваться не буду!

— А мне нравилось, — искренне сообщил Кейко, вытирая нос, — ты в ней такой красивый был, как милорд Сотеки. — Тут он покраснел и, сделав вид, что закашлялся, уткнулся в ладони.

Зик на него покосился, не издевается ли, но, не заметив на лице Кейко ни капли смеха, только покачал головой, а потом вспомнил, как Кейко выбирал подарки, и заулыбался.

— Зик и Кот! — голос милорда Сотеки эхом разнесся по корчме.

Зик и второй раб Тени с таким труднопроизносимым именем, что Сотеки дал ему новое, выскочили из-за стола, за которым завтракали в обществе Кейко и Жанета, и подлетели к хозяину.

— Будете сопровождать Кейко. Головой отвечаете! — Сотеки грозно нахмурил брови. — В полдень на площади будет проходить казнь преступника, милорд Артуари приказал принести пепел казненного. — Он сунул в руки Зика небольшую коробочку. — Что хотите делайте, но чтоб пепел добыли. Если не принесете — сами пойдете на удобрение. Ясно?

— Так точно, милорд, — оба раба склонили головы.

— Кейко!

— Да, милорд Артуари.

— Веди себя достойно твоего хозяина. Когда будешь совершать покупки, помни, что я потребую у тебя полный отчет за каждую феечку. Жанет, ты идешь с нами.

Барон Денск с любопытством посмотрел на Кейко.

— Не слишком ли много вольности ты позволяешь этому рабу, мой друг? — с легкой усмешкой поинтересовался он, цепляя на пояс короткий меч, который с поклоном подал ему один из воинов сопровождения.

— О, нет, — улыбнулся Артуари, выходя в придерживаемую Жанетом дверь. — Думаю, дитя потратит медяки с умом.

— В замке все только и говорят о твоем юном рабе, яр Артуари. Половина склоняется к мысли, что это твой внебрачный сын, а вторая половина считает его твоим любовником. Думаю, ты ошибаешься. Мальчик потратит все деньги на сладости и качели. Готов заключить пари! — не успокаивался барон.

— Принимаю! — Артуари, улыбаясь, протянул Денску руку. — На щелбан!

Сотеки, идущий сзади, в голос расхохотался.

Они долго бродили по ярмарке, в негласном согласии старательно уводя Кейко от рынка рабов. И Кот, и Зик слишком хорошо себе представляли, что творится на огороженной высоким забором части ярмарки. Коту лично пришлось там побывать, и воспоминания об этом до сих пор иногда заставляли мужчину скрипеть зубами и просыпаться с криком посреди ночи.