Читаем Annotation полностью

Идти туда за ними он не стал — зачем? Остался сидеть в машине. Некоторые дни подчас складываются феноменально последовательно и именно так, как надо. Даже через годы понимаешь — все случилось, как должно было случиться. И похрен, если от этого развалились жизни кучи людей вокруг. Так или иначе, мы затрагиваем тех, кто нам близок. Близкие — тех, кто близок им. И так выходит, что каждый — вроде струны, отдающейся звуком в пространстве. И каждый звучит, звучит, звучит, растворяясь, рассеиваясь, пока однажды не смолкнет навсегда.

Его — пока не смолкла.

Десять лет назад. Что было десять лет назад?

Закса-старшего застрелили на охоте. Менты определили только, из чего стреляли. Кто стрелял — даже не пытались. В разборки авторитетов они не лезли. После похорон Веру Закс хватил удар, с которым ее некрепкий организм не справился. Остаться сиротой, когда тебе шестнадцать, или остаться сиротой, когда тебе двадцать шесть. Говорят, есть разница. Закс не уловил. Наверное, потому что не помнил себя шестнадцатилетним. Все, что он теперь помнил — отца убили за чугунолитейный. Наводку дали те же менты. Негласно. Был у него там человечек, который иногда выдавал дозированную информацию. Цунами проверил. Цунами — правая рука Ивана Закса. Тот, кто справлялся с грязью, к которой не допускали Виктора. Его тоже эта история прикончила. Но тогда он еще рыпался, проверял, носился по городу.

— Я Горину визитку оставил, — сказал он однажды, ввалившись в кабинет.

— Совсем делать нех*й?

— А иначе не интересно. Он даже знать не будет, что я на него охочусь. За ним сейчас по городу машинка кружит. Ник выруливает. Пусть пощекочет деду нервы.

— И что это даст? Он усилит охрану.

— Ну пусть усилит. Пох*й на его охрану. Эта падаль кровью захлебнется. И не только своей.

В ту минуту, когда Закс медленно кивал болтавшему Цунами, он еще не знал, что кровью — и чужой, и своей — захлебнется только он. Это была его война.

О том, что Горин попался на покупке билета в Лондон, стало известно на следующий день. Билет был один. Свою семью, по всей видимости, он вывозить не собирался. Но Заксу было глубоко плевать на его семью. Единственный, кто еще был ему нужен — это Петр Михайлович. Остальное его не интересовало. В то время он не знал себя, не ощущал себя, не был собой. И в то же время впоследствии задумывался — а может, именно тогда он и был настоящим? Каким не был ни минуты всей предыдущей жизни? Может потому и не важна стала вся предыдущая жизнь, если ради одной минуты возмездия он готов был пожертвовать всем на свете?

Летний день был ярким. Настолько, что когда Виктор ехал на заднем сидении автомобиля в Репино, в нескольких километрах от которого Горин отстроил дачу, он не знал, куда деть глаза. Било в лицо, заставляло пылать кожу. Солнце ли? Может быть, что-то другое? Может быть, предчувствие? Это ему не суждено было узнать.

Машина Петра Михайловича оказалась под домом — где еще ей быть? Цунами говорил, что старик сорвался с работы в аэропорт, а оттуда за шмотками. Черт его знает, что он прятал на той даче. Дом стоял на отшибе, скрытый полосой леса, из поселка его видно не было. Это значительно облегчало дело.

Закс вышел из машины. Навстречу им высыпала охрана Горина. Их было немного. Заксовских оказалось больше, но это было предусмотрено. Петр Михайлович всего лишь озаботился тем, как скорее сбежать. Закс готовился давить его до последнего.

— Горина позовите! — потребовал он.

— На хрена он тебе сдался? — отозвался Пика. Пика — уже лет пять личный телохранитель Горина. А до этого — просто близкий друг Гориных-Заксов. Пика учил его стрелять. Пика впервые отвел его на спортивную стрельбу. Пика отбирал мужиков в их охрану. И наверняка Пика организовывал убийство Ивана Закса.

— Позови, говорю, — тяжелым голосом потребовал Виктор, чувствуя, как по спине пробегает холодок от одной мысли, что сейчас все будет кончено.

— Петр Михайлович занят, просил не беспокоить.

— А ты скажи, что Виктор Закс заехал. Отца помянуть. Выйдет обязательно.

— Хрен тебе!

— По-хорошему не хотим?

По-плохому Пика ждать не стал. Он открыл стрельбу. Он выстрелил первым — нет, не во Виктора. Рядом. Вторым — Цунами. И только тогда Закс схватился за пистолет.

Это оказалось делом нескольких секунд. Этих секунд он не помнил тоже. Они не держались в его памяти. Потери считали уже потом. В следующий раз он нашел себя уже в доме, в гостиной. Пацаны рассыпались по первому этажу. Кто-то ринулся на второй. И только навстречу им вылетел Горин.

Что они орали тогда — он не помнил. Отпечаталось только последнее. Это будет с ним до самого конца жизни.

— Надо было и тебя, гаденыша, порешить.

— Спасибо за честность. Передавайте папе привет.

Вот тогда перед глазами пронеслось все. Вся жизнь. Как говорят, перед смертью. Только смерть была не его. Всего несколько секунд, и пути назад не было. Он ненавидел. Ненависть уничтожила все вокруг. Честно и справедливо. За ненависть цена выше, чем за любовь. Хотя и любовь — удовольствие недешевое.

Закс отвлекся. Потянулся к сигаретам и передумал. Оказалось, вовремя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Измена. Я от тебя ухожу
Измена. Я от тебя ухожу

- Милый! Наконец-то ты приехал! Эта старая кляча чуть не угробила нас с малышом!Я хотела в очередной раз возмутиться и потребовать, чтобы меня не называли старой, но застыла.К молоденькой блондинке, чья машина пострадала в небольшом ДТП по моей вине, размашистым шагом направлялся… мой муж.- Я всё улажу, моя девочка… Где она?Вцепившись в пальцы дочери, я ждала момента, когда блондинка укажет на меня. Муж повернулся резко, в глазах его вспыхнула злость, которая сразу сменилась оторопью.Я крепче сжала руку дочки и шепнула:- Уходим, Малинка… Бежим…Возвращаясь утром от врача, который ошарашил тем, что жду ребёнка, я совсем не ждала, что попаду в небольшую аварию. И уж полнейшим сюрпризом стал тот факт, что за рулём второй машины сидела… беременная любовница моего мужа.От автора: все дети в романе точно останутся живы :)

Полина Рей

Современные любовные романы / Романы про измену