Анна (СИ)

Когда, наконец, нам удалось уложить Марка спать, было далеко за полночь. Я приняла душ и тоже легла в постель. Через десять минут Александр зашел в спальню. Он встал на колени у кровати, взял меня за руку, и стал говорить о своей любви ко мне, о том, как я ему дорога. Я задала один вопрос: «А нужна ли тебе жена, которая не испытывает к тебе прежних чувств?»

— Моей любви хватит на нас двоих. Я сделаю всё, чтобы вернуть твою любовь. За этот месяц я понял, что моя жизнь без тебя пуста и безрадостна…

Саша гладил мою руку и нежно целовал пальцы. Договорить он не смог. Я почувствовала его слёзы на своей руке. Вдруг моё сердце пронзила невыносимая жалость к нему. В этот миг я поняла, что меня с мужем соединяет уже не страсть, а другие, может даже, более глубокие чувства. Я молча подвинулась, освобождая место для мужа. Он тихо лег рядом, нежно обняв меня. Его слёзы смешались с моими. Саша тихо шептал: «Что я наделал, что я наделал…»

Саша забылся тревожным сном на моём плече. А я вспоминала о своей всепоглощающей любви к мужу, о том, как я его обожествляла.

Мою любовь, как птицу на взлете, коварно подстрелили. Но я чувствовала, как горячие слёзы омывают мою усталую душу и боль постепенно начала уходить, оставляя во мне только тихую грусть. Я знаю, что как прежде уже не будет. Я стала другая. Но эта другая хотела жить, радоваться, любить…. Я понимала, что это только первое серьезное испытание, что жизнь не так проста и прекрасна, о какой я мечтала в восемнадцать лет. Теперь я знала, что мой путь это не только розы, но и шипы. Пройдя часть этого пути, я стала сильнее и мудрее.

Глава 50.

Жизнь шла своим чередом. В семьях моих подруг происходят разные события. Мы все изменились и повзрослели.

Как говорит сама Яна, из страшного омута, беспросветности её вытащила наша женская дружба. Благодаря нам, Яна поверила в себя и смогла изменить отношение к себе в семье и на работе. Её лицо последнее время часто освещала улыбка. Как-то, в очередной раз, приехала её матушка с инспекцией. Не успев толком поздороваться с дочкой, поговорить, она полезла по шкафам, холодильнику… выискивая к какой оплошности дочери, которой шел пятый десяток, можно прицепиться. Муж молча наблюдал за тёщей, а теща, видя «благодарного» зрителя, распаляла себя. Вдруг на своё счастье маман обнаружила что-то, по её мнению, сложенное не должным образом. Она победоносно повернулась к дочери, вытащив вещи из ящика и начала ими трясти перед лицом Яны, подыскивая «добрые» слова, изобличающие непутевую и никчемную дочь. Федор Иванович не дал теще открыть рот:

— Мама, у нас в семье новые правила. Сейчас я вам их оглашу, в доступной для вас форме.

Тёща с благоговением посмотрела на любимого зятя. А Яна спокойно наблюдала за происходящей сценой. Что скажет Гангрена, она не знала, но зато знала, что больше не позволит матери гнобить себя.

— Вы, мама, не стойте. Пока я буду говорить, выкидывайте вещи из шкафов. — Маман, ехидно глядя на Яну, начала одной рукой небрежно выбрасывать вещи на пол.

Яна молчала, Федор Иванович тоже. Когда «работа» была окончена, Федор Иванович сказал:

— Вот и первое правило, мама, — сделав, ударение на слове мама начал Федор Иванович, — что вам конкретно не нравится, как Яночка делает, — с этими словами он подошел к супруге и обнял её, — вы бегом всё исправляете, но сами, не мешая нам и когда нас нет дома. К нашему приходу всё должно блестеть. — Глаза у тёщи метали гром и молнию, но она молчала. Зять не её безропотная дурочка, здесь всякого ожидать можно и материальной помощи лишит, не задумываясь. — И правило второе: если вы с моей любимою женой будете вести себя неподобающим образом, дверь в наш дом навсегда для вас, мама, закроется. Очень вам советую вспомнить имя своей любимой и единственной дочери. Её слово — закон! И чисто рекомендательное пожелание от меня лично — постарайтесь, для вашего же блага, наладить с дочерью отношения.

Мама стояла ошарашенная. Такого поворота событий она не ожидала. Минуты через две мама решила предпринять последнюю попытку взять власть в свои руки. Подбежала к открытому окну, бодро залезла на подоконник:

— Неблагодарные! — завопила она пронзительным голосом. — Я растила, поила, воспитывала, всё лучшее Янке отдавала, для семейной жизни готовила. А вы… Вот выброшусь из окна, пусть вам перед соседями будет стыдно… — Её визг прервал Гангрена.

— Мама, Вы находитесь на подоконнике второго этажа. Фундамент не особенно высокий. Сами должны понимать, это мой первый дом, опыта мало, не всё учел, вот и в подвале иногда сыро. — Теща с видом олигофрена смотрела на зятя. — Убиться, я думаю, вам не удастся, а калекой стать, возможно, получится. Проведете остаток жизни в инвалидном кресле, пандусы в доме я не предусмотрел, так что вы бы для верности, мама, на мансарду поднялись, там ход на крышу есть. Уверен, что с такой прыткостью, как у вас, вы замечательно справитесь без нашей помощи. Конечно, гарантии, что вы добьётесь задуманного, я вам, мама, дать не могу, но шансы Ваши увеличатся в разы.