Анин Дом Мечты

— Они передумали, когда я написала им, что выхожу замуж. Я получила сегодня письмо от Пола. Он говорит, что просто должен приехать на мою свадьбу, что бы ни случилось от этого с Европой.

— Ты всегда была кумиром этого ребенка, — заметила миссис Линд.

— Этот «ребенок» теперь — девятнадцатилетний молодой человек!

— Как время летит! — Таков был на редкость остроумный и оригинальный ответ миссис Линд.

— И Шарлотта Четвертая, возможно, приедет вместе с ними. Она передала через Пола, что приедет, если ее отпустит муж. Интересно, носит ли она по-прежнему свои огромные голубые банты и называет ее муж Шарлоттой или Леонорой. Я очень хотела бы, чтобы Шарлотта присутствовала на моей свадьбе. Мы уже были с ней вместе на одной свадьбе давным-давно. Они рассчитывают уже на следующей неделе быть в Приюте Эха… Ну а еще Фил и его преподобие Джо…

— Ужасно, что ты так говоришь о священнике, Аня, — строго сказала миссис Линд.

— Так его называет жена.

— Ей следовало бы с большим почтением относиться к его сану, — возразила миссис Линд.

— Я не раз слышала, как вы сами довольно резко критиковали священников, — поддразнила ее Аня.

— Да, но я всегда делаю это почтительно, — запротестовала миссис Линд. — Разве ты когда-нибудь слышала, чтобы я назвала священника уменьшительным именем?

Аня подавила улыбку.

— Ну а еще Диана и Фред… и маленький Фред, и маленькая Анна Корделия… и Джейн Эндрюс. Вот если бы еще можно было пригласить миссис Стейси и тетю Джеймсину, и Присиллу, и Стеллу. Но Стелла в Ванкувере, Прис в Японии, миссис Стейси с мужем в Калифорнии, а тетя Джеймсина уехала в Индию, чтобы, несмотря на свой страх перед змеями, ознакомиться с миссионерской деятельностью своей дочери…

Это, право, ужасно, как люди рассеиваются по земному шару!

— Так не было задумано Богом, вот что я вам скажу, — авторитетно заявила миссис Линд. — В дни моей юности люди росли, женились и селились там, где родились, или очень близко от тех мест. Слава Богу, ты верна нашему острову, Аня. Я так боялась, что Гилберт, когда закончит учебу, настоит на том, чтобы укатить на край света, и потащит тебя с собой.

— Если бы все оставались там, где родились, им скоро стало бы не хватать места, миссис Линд.

— О, я не собираюсь спорить с тобой, Аня. Я не бакалавр гуманитарных наук… А в какое время дня пройдет брачная церемония?

— Мы решили, что в полдень… «ровно в полдень», как пишут репортеры светской хроники. Это позволит нам успеть на вечерний поезд, отправляющийся в Глен св. Марии.

— Вы поженитесь в парадной гостиной?

— Нет… нет, если только не будет дождя. Мы хотим, чтобы все произошло в саду, — чтобы над нами было голубое небо, а вокруг нас сияние солнца. А знаете, в какой час и где я хотела бы выйти замуж, если бы могла? Это был бы рассвет… июньский рассвет, с великолепным восходом солнца и цветущими в садах розами, и я тихонько выскользнула бы из дома и встретила Гилберта, и мы пошли бы вместе в глубину букового леса… и там, под зелеными сводами, напоминающими своды величественного собора, мы поженились бы.

Марилла презрительно фыркнула, а миссис Линд, казалось, была возмущена.

— Но это было бы ужасным чудачеством, Аня! Да и не считалось бы по-настоящему законным. И что сказала бы миссис Эндрюс?

— Ах, — вздохнула Аня, — в этом-то все дело. Как много в жизни такого, чего мы не можем сделать из страха перед тем, что скажет миссис Эндрюс. «И вправду жаль, и жаль, что это правда»[4]. Сколько чудесного и восхитительного мы могли бы сделать, если бы не миссис Эндрюс!

— Бывают моменты, Аня, когда я не совсем уверена, что вполне тебя понимаю, — пожаловалась миссис Линд.

— Аня всегда была романтична, ты же знаешь, — сказала Марилла извиняющимся тоном.

— Ну, супружеская жизнь, скорее всего, излечит ее от этого, — утешила миссис Линд.

Аня засмеялась и, ускользнув из дома, отправилась к Тропинке Влюбленных, где ее встретил Гилберт; и ни у одного из них, похоже, не было больших опасений — или надежды, — что супружеская жизнь излечит их от романтичности.

Хозяева Домика Эха приехали на следующей неделе, и Зеленые Мезонины гудели их восторженными голосами. Мисс Лаванда так мало изменилась, словно три года, прошедшие со времени ее последнего визита на остров, были одним днем; но при виде Пола Аня ахнула от изумления. Мог ли этот красавец мужчина, шести футов[5] ростом, быть маленьким Полом авонлейских школьных дней?

— В твоем присутствии, Пол, я чувствую себя совсем старой, — сказала Аня. — Ну и ну! Мне приходится задирать голову, чтобы посмотреть на тебя!

— Вы никогда не постареете, учительница, — улыбнулся Пол. — Вы из тех счастливых смертных, что нашли источник вечной молодости и испили из него, — вы и мама Лаванда. Послушайте, я не стану называть вас «миссис Блайт», когда вы выйдете замуж. Для меня вы всегда будете «учительницей» — учительницей, давшей мне лучшие в моей жизни уроки… Я хочу показать вам кое-что.