Анин Дом Мечты

— Первого июля дом был готов. Учитель тогда начал считать дни… Мы часто видели, как он бродил по берегу, и говорили друг другу: «Совсем скоро она будет с ним». Ее ждали в середине июля, но она не приехала. Никто не тревожился. Корабли тогда нередко задерживались на несколько дней, а то и недель. «Принц Уильям» запаздывал на неделю… потом на две… потом на три. Тут уж мы начали бояться — и чем дальше, тем больше. Под конец мне было невыносимо тяжело смотреть в глаза Джона… Знаете, мистрис Блайт, — капитан Джим понизил голос, — мне тогда приходило в голову, что точь-в-точь такой взгляд был, должно быть, у его прапрабабки, когда ее жгли на костре. Он мало говорил в те дни, уроки вел точно во сне, а после занятий спешил на берег. Много ночей бродил он там с темноты до рассвета. Люди говорили, что он теряет рассудок. Никто уже ни на что не надеялся. «Принц Уильям» запаздывал на восемь недель. Была уже середина сентября, а невеста учителя все еще не приехала… и никогда не приедет — так мы думали. Потом разразилась ужасная буря, которая длилась три дня. В тот вечер, когда она улеглась, я пошел на берег и там увидел учителя — он стоял, скрестив руки на груди и прислонясь к высокой скале, и смотрел в море. Я заговорил с ним, но он не ответил. Его глаза, казалось, неотрывно смотрели на что-то, чего я не мог видеть, а лицо было окаменевшим, точно у мертвого. «Джон… Джон, — звал я… именно так, как испуганный ребенок. — Очнись, очнись». Странный, пугающий взгляд словно угас в его глазах. Он повернул голову и посмотрел на меня. Никогда не забуду его лицо — никогда, пока не уйду в свое последнее плавание! «Все в порядке, — сказал он. — Я видел, как „Принц Уильям“ огибает Восточный мыс. Она будет здесь к рассвету. Завтра вечером я буду сидеть с моей невестой у моего собственного очага…» Как вы думаете, он действительно видел его? — неожиданно спросил капитан.

— Бог весть, — сказал Гилберт мягко. — Может быть, глубокая любовь и глубокое страдание способны творить неведомые нам чудеса.

— Я уверена, что он видел корабль, — убежденно заявила Аня.

— Игра воображения, — отозвался доктор Дейв, но в его голосе не было обычной уверенности.

— А спросил я потому, — продолжил капитан торжественно, — что на рассвете следующего дня в гавань Четырех Ветров действительно вошел «Принц Уильям»! И все, кто только жил тогда в Глене и на берегу, вышли на старую пристань встречать его. Там же был и учитель. Он бодрствовал на берегу всю предыдущую ночь. Как мы приветствовали корабль, когда он плыл по каналу!

Глаза капитана Джима сияли. Они были устремлены на гавань Четырех Ветров, какой она была в тот день шестьдесят лет назад, и на потрепанный бурями старый корабль, плывущий к пристани в ярких лучах рассвета.

— И Персис Ли была на борту? — спросила Аня.

— Да… она и жена капитана. Это был ужасный рейс… буря за бурей… и все съестные припасы у них вышли… Но наконец они были на суше. Когда Персис Ли ступила на берег, Джон Селвин схватил ее в объятия… и люди перестали кричать «ура» и начали плакать. Я и сам плакал, хотя, заметьте, прошли годы, прежде чем я признался в этом. Не смешно ли, до чего мальчишки стыдятся слез?

— Персис Ли была красива? — спросила Аня.

— Мм… не знаю, была ли она красавицей в строгом смысле слова… я… просто… не знаю, — сказал капитан задумчиво. — Почему-то никогда не приходило в голову спросить себя, красива она или нет. Это просто не имело значения. Было в ней что-то такое милое и покоряющее, что вы не могли не полюбить ее, вот и все. Но смотреть на нее было приятно: большие, ясные карие глаза, копна глянцевитых темных волос и кожа, как у всех англичанок… Джон и Персис поженились в нашем доме в тот же вечер, в ранние сумерки при свете свечей. Все из ближних и дальних мест собрались, чтобы посмотреть на свадьбу, а потом мы, все вместе, привезли их сюда. Мистрис Селвин разожгла огонь в камине, и мы ушли и оставили их сидящих здесь точно так, как Джон видел это во время того своего транса. Странно… очень странно! Но я видел необыкновенно много странного за свою жизнь.

Капитан Джим с глубокомысленным видом покачал головой.

— Какая прекрасная история! — сказала Аня, чувствуя, что уж на этот раз ее потребность в романтичном удовлетворена полностью. — Как долго они жили здесь?