Анимус. Страж Китежа (2)

Ловушка, автономная техника, повстречавшаяся ему в сознании абсолютно ничего не понимающего в ментале человека сильно повлияла на перерождённого в том плане, что на руны он стал смотреть совсем иначе. Возможность записи и воспроизведения техник там, где анимы нет в принципе была для Элина чем-то совершенно новым, ведь ранее он даже не предполагал о родстве классических рун с менталом.

Буквально все его техники разума, от самой простой до самой сложной строились на иных принципах, включая в себя, по большей части, разные формы Воли, Слова и Мысли. При том Воля служила фундаментом, описывающим действие Мысли, форму которой, в свою очередь, придавало Слово.

Холст, краски и воля художника — вот, чем был ментал.

Для человека со стороны такая концепция могла показаться глупостью, но любой ментал проникался этой способностью так же, как человек проникается владением своими конечностями. Элину не нужно было что-то высчитывать — достаточно было просто составить теоретическую схему и проверить, реально ли её воплотить в реальности.

И пусть с подходом перерождённого процесс составления и воплощения схемы практически не отличался от разработки техник, до недавних событий в представлении Элина это всё равно были кардинально разные вещи.

Теперь же всё изменилось в корне, ведь культисты вручили экс-абсолюту и мастеру рун карт-бланш: возможность привычным способам придавать форму ментальным техникам.

Итог же лежал на рабочем столе, намертво закреплённый в исписанных рунами пазах и креплениях. Здесь было всё: прижимные замки, кожаные ремни и даже артефакты, обеспечивающие неразрывный контакт древка с только что завершённым навершием, которое обычному мастеру рун могло показаться совершенно бесполезным.

И оно было бы таковым, не запиши Элин большую часть конструкта в собственную память.

Если пробиться через яркую мишуру, в избытке присутствующую в навершии, то можно увидеть неполноценные, будто бы намеренно обрезанные элементы, дополненные совсем небольшими, но уникальными парными цепочками рун. Именно они отвечали за установление связи с разумом перерождённого и за развёртывание недостающих частей техник, записанных в нём.

Прежде Элин не мог найти материал, в который можно было бы поместить весь тот массив рун, который ему был необходим. Теперь же такая необходимость отпала, и юный, — но невероятно опытный, — ментал получил в свои руки оружие, которое можно было переделывать сколь душе угодно, не тратя ни единого грамма материалов. В навершии хранились лишь максимально универсальные основы техник, к которым можно было пристроить что угодно, если, конечно, оно уже подготовлено в памяти.

Сам принцип действия посоха подразумевал постоянное изменение в зависимости от того, какая техника сейчас необходима. Концентратор, усилитель, накопитель — потенциально артефакт мог стать чем угодно при том условии, что его хозяин способен сформировать и удержать в памяти достаточное число пластов-заготовок.

А Элин мог, так как среди людей едва ли существовал кто-то, чья память была бы более совершенной.

— “Я до последнего не верил в то, что это сработает”. — Анимус одной рукой держался за древко, подавая команды артефакту, а второй управлялся с динамическим барьером, призванным сохранить жизнь перерождённого в том случае, если анима в посохе выйдет из-под контроля. Это было маловероятно, но за прожитые годы перерождённый слишком часто слышал о совершенно нелепых смертях своих коллег. — “Осталось лишь окончательно их соединить, зафиксировать связи и каналы… И всё”.

— “И… всё?”. — Несмотря на то, что в голосе змейки проскользнула крупица неуверенности, Элина это не смутило. Он не только умом понимал, что чувствует змейка, но и ощущал отголоски её эмоций, закономерно дополняющих картину. — “Я сомневалась, когда ты решил бросить происходящее в Китеже на произвол судьбы, взбудоражив все кланы до единого. Не была уверена в целесообразности риска при размещении в твоей памяти такого числа техник. Но сейчас… Элин, сейчас я считаю, что ты слишком торопишься с переходом от теории к практике”.

— “Всё так”. — Перерождённый кивнул, сдобрив жест соответствующим эмоциональным посылом. — “Но если я могу гарантировать, что артефакт не повредит нам, то почему бы не рискнуть? Материалы практически ничего не стоят, а о затраченном времени с моими навыками нечего и говорить. Если я провалюсь сейчас, то — да, придётся вернуться к планомерному, неспешному следованию избранному пути. Но если посох окажется достаточно эффективен и безопасен, то уже к концу лета мы сможем без опасений выйти за стены. С его помощью развить твои способности до предела будет действительно легко”.

— “И всё-таки, это на тебя не похоже”. — Слегка удручённо заметила Эрида. — “И я не могу понять, что выбило тебя из колеи”.