Анима

Несомненно, нам — Ассюрансам — давали возможность получать высшего качества образование, чтобы в дальнейшем управлять многомиллиардными бизнесами и, не менее важно, оставаться крепкой опорой для Мурусов.

С детства нам предоставлялись няни различных национальностей, чтобы с младенчества осваивать языки, учили играть на музыкальных инструментах, обязательно в программе много физической активности, езда на лошади, манеры поведения в светском обществе.

Если вы все еще думаете, что у нас идеальная жизнь, то на свое восемнадцатилетие я узнала, что с десяти лет меня поили ядом. Начинали с самых мизерных доз и заканчивая смертельными. Это называется митридатизм — устойчивость к высокотоксичным веществам, формирующаяся в организме при длительном их приеме. В основном этот феномен срабатывает на снотворных и наркотических ядах. Происходит своеобразная “тренировка” ферментативных систем и снижение чувствительности специфических рецепторов.

Этому Мурусы научились у древних азиатов, которые поили своих наложниц соком аконита, содержащим смертельно опасный алкалоид аконитин. В дальнейшем наемниц использовали для устранения неугодных: такая невольница с легкостью могла разделить бокал вина с ничего не подозревающей жертвой. Доза яда, содержавшаяся в бокале, ничтожна для искусительницы, но губительна для любого другого человека.

Когда ничего не подозревающая я залпом выпила свой праздничный бокал полный яда, больше всех радовались родители и наш семейный врач.

Их план удался на славу.

Когда медики ввели антидот и убедились, что сердце Магориана снова забилось в ровном ритме, меня вновь подпустили к нему. Сильно бледный он с трудом хватал губами воздух.

— Прости меня, Арми, — прошептала я и поцеловала его все еще липкий от испарины лоб. — Я облажалась. Ты меня ненавидишь?

Из глаз опять хлынули слезы, хотя теперь уже ясно, что это был всего лишь жестокий экзамен и подстроенное отравление находилось под контролем.

— Ты нашла меня отравленным… не оказала помощь. Подождала… а потом ещё немного подождала и проблема не решилась сама собой. Даже и не знаю, Вильерс, ты сделала все что могла, — слабо улыбнулся сокурсник и чуть сильнее сжал мою ладонь холодными пальцами. Для умирающего он как-то слишком сильно язвил. — Слышал, ты ударила экзаменационного наблюдателя, который не хотел тебя выпускать.

— Мышка никогда не будет жить в загоне, но загоны в мышке будут жить всегда, — хором выдали мы с Армандом старую шутку.

Магориан смог присесть и прислонить спину к моей груди. Я крепко обнимала его, словно хоть немного ослаблю охват, то смерть вновь отберет лучшего друга.

— Да, я немного перестаралась. Была уверена, что настоящий экзамен проходил в том кабинете. Еще обрадовалась, что вытащила легкий билет и практики нет в заданиях, — на автомате я продолжала гладить его по волосам. — Кто же мог подумать, что весь этот спектакль и есть часть теста.

По другим экзаменам текущего семестра я с величайшим трудом, но все же набрала проходной балл. Спасла высшая оценка по обходу детектора лжи. А теперь из-за токсикологии ушла в минус.

— Хорошо, что у всех вас уже иммунитет к ядам. Он еще легко отделался, — кинул на прощание медик, высокий мужчина в белом халате, наблюдая не нужно ли ввести успокоительное уже мне самой. — Очень плохо, Киралина. Вашему отцу было бы за вас стыдно.

Отцу всегда за меня стыдно. Наверно, уже с момента, когда он узнал, что родится дочка, а не долгожданный второй сын.

— 2714, - крикнула я врачу в спину, когда он собрал реанимационный набор и уже почти покинул аудиторию.

Мужчина неспешно обернулся.

— Что? — В его взгляде читалось удивление, смешанное с усталостью. Видимо, выходки студентов изрядно его утомили.

— Пароль бокса с антидотами, — указала я на стеклянный короб на подоконнике.

— Как ты поняла?

— Лунная соната. Опус 27, соната номер 14.

Медик рассеянно прислушался к фоновой мелодии, которая все это время продолжала тихо доноситься из динамиков, затем пристально посмотрел на меня. Он явно не ожидал, что даже сквозь истерику подсказка не ускользнула от моего внимания.

— Цианид или нервно-паралитический агент VX?

— Агент VX.

— Антидот?

— Атропин и пралидоксим, а для купирования судорог диазепам или аналогичные бензодиазепины.

— Почему не забрала антидот, если знала пароль?

— Вам же должно быть стыдно за меня, — пожала я небрежно плечами и еле удержалась, чтобы не показать язык.

Врач еще несколько секунд задержал на мне взгляд, потер с разочарованием переносицу и захлопнул за собой дверь.

— Муся, а ты не слишком дерзкая? Не боишься, что твоему старику наябедничают? — подначил Арми.

— Не зови меня так, — шлепнула я парня по плечу.

— Ауч, я же только что из-за тебя помер, между прочим! — упрекнул друг и деланно потер ушибленное место.

— Ну а ты что хотел? На то я и безнадежная серая мышь.

Это я слышала от всех родственников, преподавателей и других Ассюрансев. Даже несмотря на жесткое воспитание я так и не смогла приобрести качества, подобающие дочери главы клана Вильерсов.