Аним-е-магия (СИ)

«Поликсена была моим поздним ребёнком, — слышала Куэс голос Кассандры как будто в отдалении, одновременно наблюдая за красивой девушкой с длинными тёмными волосами, в которой угадывалась молодая «бабушка». — Я сама — сильная ведьма с ярким Даром и не хотела тратить дар на мужа и семью. Хотела сделать прорицание настоящей наукой, писала статьи, а затем и книгу. У меня были любовники, поклонники, ко мне ходили, чтобы узнать пророчества… — видения с девушкой, которая становилась старше, менялись по ходу рассказа. — Опомнилась я уже после пятидесяти, закончив свою книгу, но для хорошей ведьмы это вовсе не возраст…

Куэс увидела ещё симпатичную «бабушку» в постели вместе с мужчиной в каком-то явно шикарном особняке.

«Рождение Поли всё изменило для меня, — продолжился рассказ. — Она стала ясным лучиком в моём мире грёз и видений о чужом будущем. Она была умна, пытлива и интересовалась многими вещами…»

Куэс увидела быстрое взросление девочки, а потом — юную женщину, которая, обложившись книгами, увлечённо рисовала на свитке что-то, похожее на пентаграмму. Оказалось, что на том фото, которое было у неё, её мама была запечатлена почти сразу после Хогвартса.

«А однажды в Хэллоуин Поли ушла из дома и больше не вернулась. Я думала, что она… встретила мужчину, хотя её и не прельщало замужество. Но потом поняла, что что-то случилось. Искала и не находила… А она…»

Вспышка нового видения почти ослепила, и Куэс с удивлением увидела отца, которого помнила лишь по фото, и Мерухи. Они были в большом алтарном зале клана, а в центре, на алтаре, лежала её мать, кажется, без сознания.

— Она родит нам Избранную, — кивнула Мерухи. — Приступай.

Потом видения мелькали одно за одним, беременную Поликсену держали в комнате, которая потом стала комнатой Куэс. Молодую ведьму поили зельями, а из личных вещей позволяли лишь ту самую книжицу, в которую она иногда что-то записывала. А потом на том же алтаре родилась Куэс…

— Пожалуйста, назовите её Кассандра… в честь… моей матери, — было последней просьбой.

Видеть себя со стороны Куэс было странно, она росла, потеряла отца и считала Мерухи своей матерью, а потом отправилась в Хогвартс и… коснулась Сердца Мира. И в конечном итоге почти умерла и попала сюда.

— Значит… моя мать… она из этого мира? — моргнула Куэс, и поняла, что в глазах стоят слёзы от этих интенсивных воспоминаний своих и чужих. — Но…

— Время относительно, дитя, — ответила бабушка. — Наши миры живут с отставанием друг от друга примерно на двадцать лет.

— Значит, там?.. Никогда тебя не было?

— Я не знаю, — ответила ей Кассандра. — Может, и не было. Я уже не надеялась узнать, что случилось с моей дочерью, а потом пришло то странное письмо от тебя.

— Я, пожалуй, пойду… — Куэс выдавила улыбку, — мне нужно вернуться.

— Приходи ко мне ещё, дитя, — попросила бабушка. — Я растеряла многое, но ты — последнее, что у меня осталось. Я помогу тебе, чем смогу. Мне недолго осталось… но я надеюсь, что твоё появление скрасит мои последние дни.

— Почему последние? — спросил Куэс.

— Как сильная провидица, я всегда знала день, когда умру…

— Тридцать первого июля тысяча девятьсот девяносто седьмого года? — спросила Куэс.

— Да…

— Это день, когда я родилась.

— Возможно, Поли подсчитала это и… она тоже знала эту дату, — задумчиво пыхнула дымом бабушка, вновь раскурившая погасшую трубку.

— Я… — Куэс поджала губы. Ей совсем не нравился этот фатализм. — Я ещё вернусь.

— Да, мы увидимся, — кивнули ей в ответ, яркие глаза снова чуть помутнели.

*

А ещё через неделю Куэс могла наблюдать того самого «крёстного», на которого рассчитывал Гарри.

Сириус Блэк, который прятался в Хогсмиде в виде чёрного пса, не производил впечатления человека, на которого можно положиться.

— Зачем тебе информация по всяким «тёмным и не очень ритуалам», Гарри? — спросил Сириус.

— Э… Видишь ли, я тут обнаружил, что у меня есть что-то вроде куска Волдеморта в голове, — пожал плечами Гарри, — и хотел узнать, как его можно убрать. Я пытался говорить об этом Дамблдору, но… он стал избегать меня, когда узнал про мой шрам и мои сны, о которых я тебе писал. Плюс мы тут выяснили, что профессор Моуди не тот, за кого себя выдаёт, а Бартемиус Крауч, главный судья Чемпионата. Странно, что он ссылается больным, а сам вроде заменяет профессора Моуди. Директор сказал, чтобы я никому не говорил о своём открытии, но…

— Бартемиус Крауч… — хмыкнул Сириус, — очень странно. Он правда нигде не появлялся. И говорят о том, что он болен. Я… ворую газеты и пытаюсь быть в курсе событий. Но что-то точно происходит.

— Так… ты мне поможешь? — вернул Гарри крёстного в продуктивное русло. — Может, у тебя остались знакомства? Ты же из Блэков… вроде как.

— Хм… — Сириус задумался. — Вообще-то, мне в наследство достался старый дом семьи и там была неплохая библиотека… Но… я ни за что не хотел туда возвращаться.

— Что, даже ради меня? — сыграл на чувствах крёстного Гарри.

— Э… я… думаю, что смогу туда попасть и попробую что-то подыскать, — кивнул Сириус.

«Попросись к нему в тот дом на Пасхальные каникулы», — подсказала Куэс.

*