Аня из Инглсайда

— Нет. Ему придется вернуться в Глен завтра вечером. Из-за похорон отца он покинул пациента в критической стадии болезни.

— Конечно, почти ничто не держит его в Авонлее с тех пор, как в прошлом году умерла его мать. Старый мистер Блайт так и не оправился после ее кончины — считал, что лишился всего, ради чего стоило бы жить. Блайты всегда были такими — слишком привязанными к земному. Право, становится грустно, как подумаешь, что никого из них не осталось в Авонлее. Такая замечательная старая семья! Но зато Слоанов здесь сколько угодно. Слоанами они всегда были, Слоанами и останутся — на веки вечные, аминь.

— Сколько бы ни было здесь Слоанов, я все равно выйду после ужина погулять по старому саду при луне. Потом мне, вероятно, все же придется лечь в постель — хотя я всегда считала, что спать в лунную ночь значит зря терять чудесное время, — но я непременно проснусь пораньше, чтобы увидеть, как первый робкий утренний свет забрезжит над Лесом Призраков. А потом небо станет коралловым, и вокруг будут порхать малиновки… может быть, на подоконник опустится маленький серый воробышек… и в саду засверкают золотом и аметистами анютины глазки…

— А всю клумбу июньских лилий съели кролики, — с грустью сообщила миссис Линд, спускаясь тяжелой поступью по лестнице. Она испытывала тайное чувство облегчения от того, что не надо больше говорить о луне. Аня всегда была чуточку странной в этом отношении. И надежда на то, что с возрастом она изменится, уже не казалась оправданной.

Диана шла по дорожке навстречу Ане. Даже в тусклом лунном свете было видно, что ее волосы по-прежнему черны, щеки румяны, а глаза ярки. Впрочем, лунный свет не мог скрыть и того, что она стала немного полнее, чем в прежние годы, — а Диана никогда не была из тех, кого в Авонлее называют тощими.

— Не беспокойся, дорогая, я лишь на минутку…

— Как будто это могло меня обеспокоить! — Диана взглянула на нее с упреком. — Ты же знаешь, я гораздо охотнее провела бы вечер с тобой, чем идти на этот свадебный ужин. Я еще не нагляделась на тебя, не наговорилась с тобой, а послезавтра ты уже уезжаешь. Но женится брат Фреда… ты же понимаешь, мы не можем не пойти.

— Конечно, конечно. Я забежала только на минутку… Знаешь, Ди, я прошла нашей старой дорогой… мимо Ключа Дриад… через Лес Призраков… мимо твоего тенистого старого сада… мимо Плача Ив. Я даже остановилась, чтобы посмотреть на перевернутые отражения ив в воде, как мы всегда делали в детстве… Они так выросли.

— Все растет, — вздохнула Диана. — Я вижу это, стоит лишь взглянуть мне на младшего Фреда! Мы все так изменились — кроме тебя. Ты ничуть не меняешься. И как ты умудряешься оставаться такой стройной? А взгляни на меня!

— Почтенная замужняя особа! — засмеялась Аня. — Но тебе пока удается избежать той полноты, что характерна для среднего возраста, Ди. Что же касается меня… К примеру, миссис Доннел того же мнения, что и ты. Она сказала мне на похоронах, что я ничуть не изменилась. Однако миссис Эндрюс с тобой явно не согласна. Она сказала: «Ну и ну, Аня, до чего же ты постарела!» Все зависит от глаз — или от сознания — того, кто смотрит на нас. Я чувствую, что немного постарела, лишь когда разглядываю иллюстрации в журналах. Изображенные на них герои и героини рассказов и повестей начинают казаться мне слишком молодыми. Но это пустяки, Ди, завтра мы снова будем юными девушками. Я пришла именно затем, чтобы сказать тебе это. Во второй половине дня мы возьмем выходной и посетим все наши любимые места — все до одного. Мы пройдем по весенним полям и через заросшие папоротниками леса. Мы увидим все, что когда-то радовало нас, и на старых знакомых холмах снова найдем нашу юность. Ничто не кажется невозможным весной, ты же знаешь. На полдня мы перестанем чувствовать себя родителями, взрослыми ответственными людьми и сделаемся такими легкомысленными, какой миссис Линд в глубине души считает меня. Право же, нет никакого удовольствия в том, чтобы быть здравомыслящими все время.

— Как это на тебя похоже! Я очень хотела бы прогуляться, но…

— Никаких «но». Я знаю, ты думаешь: «А кто же подаст ужин мужчинам?»

— Не совсем так… Анна Корделия может разогреть ужин и подать на стол не хуже меня, хотя ей только одиннадцать, — сказала Диана с гордостью. — Да ей и в любом случае предстояло заняться этим завтра — я намеревалась пойти на собрание благотворительного общества… Но не пойду. Я пойду с тобой. Это будет сбывшейся мечтой. Знаешь, Аня, по вечерам я часто сажусь у окна и представляю, что мы опять маленькие девочки. Я возьму с собой ужин для нас…

— И мы съедим его в саду Эстер Грей… Я надеюсь, он еще существует?