Ангрон: Раб Нуцерии (ЛП)

— Как мы ни старались… — Теперь их голоса зазвучали печально, и послы опустили глаза. — Он тоже не понял…

— …Где мы сейчас…

— …Куда мы идем…

— …И по какому пути должны прибыть туда.

— Мы посчитали, что столь фундаментальные разногласия невозможно решить миром.

По спине Магона пробежал знакомый холодок. Доспех тут же отреагировал, впрыснув центуриону в кровь боевые стимуляторы, обострившие чувства.

— Мы сделали все возможное… — продолжил Уна.

— …Чтобы расширить его горизонты, вытянуть за рамки его ограниченности…

— …А затем, когда наши усилия не возымели эффекта, — чтобы регент не испытал неудобств.

— Пожалуйста, будьте уверены…

— …Он не почувствовал боли…

— …Когда погибла его телесная оболочка.

Неуловимым движением центурион приставил острие копья к горлу Уны. Оронт принял третью боевую стойку без щита, слегка опустив левое плечо и удерживая топор вертикально справа. Чемпион сжал кулаки, и двигатели под кожухом топора взревели, раскручивая противонаправленные парные ленты, усеянные наточенными зубьями.

— У нас нет причин для раздора, — продолжил Уна все тем же невыразительным тоном и задрал подбородок. Двое других повторили его движение, открывая горло клинкам. — Никто не повинен в том, что наш путь и путь вашего Императора не совпадают.

— Мы не желаем войны…

— …Мы желаем жить сами по себе.

— Не стоит печалиться об этом.

— Вы пойдете своей дорогой, а мы — своей.

— В конце концов… — сказал Уна, чуть опустив голову, чтобы встретить взгляд Магона. В его широко распахнутых глазах теплилась надежда. — Какое дело песочным часам…

— …До отдельной песчинки?

И тогда центуриону открылась истина. Неудачным движением геннец укололся о наконечник копья. Выступившая на шее Уны крошечная капелька сползла к воротнику, но жидкость имела отнюдь не насыщенный красный оттенок живой человеческой крови.

Из ранки вытекла струйка водянистой бледно-янтарной жидкости, совершенно не похожей на кровь людей.

— Ты не человек, — сурово процедил Магон, до хруста сжимая в руках древко копья.

Уна наклонил голову. Лицо его по-прежнему выражало едва ли не младенческое спокойствие.

— Конечно, я человек, Магон из Двенадцатого.

— Конечно, я человек…

— …Это всего лишь оболочка.

— Лишись я руки…

— …Перестал бы я считаться человеком?

— Разве человечность определяется лишь данной нам от рождения плотью?

— Разве вы не…

Наконечник копья вышел с обратной стороны шеи Уны, исторгнув потоки чужеродной янтарной жидкости. Оронт обрушил ревущий зубьями топор на второго геннца и раскроил того от ключицы до паха. В тот же миг Ганнон подскочил к третьему и уложил его стремительными взмахами парных клинков. Все было кончено в мгновение ока.

Центурион выдернул копье, и Уна рухнул навзничь. Его лицо оставалось умиротворенным, пока живительная влага охряного цвета вытекала на пол.

Ганнон хмыкнул, подтолкнув носком убитого геннца:

— До жути правдоподобные истуканы, а? Выглядят точно, как мы.

— Как и отражение в зеркале, — ответил Оронт, — но ты же не назовешь его человеком.

— Вообще-то, — Ганнон ухмыльнулся под маской шлема, — нас самих нельзя назвать людьми, первый топор. Только с большой натяжкой. Слишком далеко мы от них ушли.

— Довольно!

Голос Магона тут же пресек все сторонние разговоры. Когда центурион водрузил на голову шлем, в ухе негромко щелкнул входящий вызов по закрытому вокс- каналу, а на визоре загорелась знакомая руна.

— Хорошо, что мы взяли с собой твоего новоиспеченного лексикания, — сказал Кхарн.

Советник примарха нагнулся и поднял за воротник изорванной мантии верхнюю часть геннца, разрубленного Оронтом.

— Не учуй он так скоро, кем на самом деле были эти твари, нам пришлось бы до сих пор выслушивать их загадки.

Низкий голос восьмого капитана звучал спокойно и тихо. Кхарн крайне редко проявлял сильные эмоции, и открывшаяся им правда о геннцах не вызвала у него и намека на удивление или гнев — вообще ничего. В голосе Кхарна слышалась обычная отстраненность, даже усталость, как будто порожденная не одним лишь физическим напряжением. Магон взглянул на брата и представил его лишенное шрамов узкое лицо под шлемом, чуть приподнятые уголки губ и никогда не улыбающиеся глаза.

— Я возвращаюсь на «Завоеватель». — Кхарн повернулся и, волоча за собой мертвое тело, направился той же дорогой, которая привела воинов сюда. — Нужно сообщить отцу как можно скорее.

Купол вновь раскрылся, и перепад давления высосал весь воздух в космос. Прежде чем выйти наружу, Кхарн оглянулся через плечо:

— Тебе бы поторопиться обратно на «Песий клык», Магон. Теперь ты уже должен знать, что он скажет и что будет потом.

3

Покои примарха окутывала темнота. После своего обнаружения — события, которое сам Ангрон даже в относительно светлые времена называл не иначе как пленением, — он методично уничтожил каждый источник света в огромном зале, и никто не посмел войти сюда и заняться ремонтом или заменой. И сейчас Кхарн вновь спускался в эту непроглядную тьму по растрескавшимся мраморным ступеням, как и в день первой встречи с генетическим отцом.