Английский язык с Марком Твеном. Принц и нищий / Mark Twain. The Prince and the Pauper

'She was ever strict — I remember it well — a goodly wench and worthy all commendation. Her mother was more free and less particular; a troublesome and ugly-tempered beldame, but furnished with a wit above the common.'

'We lost her through it. Her gift of palmistry and other sorts of fortune-telling begot for her at last a witch's name and fame. The law roasted her to death at a slow fire. It did touch me to a sort of tenderness to see the gallant way she met her lot — cursing and reviling all the crowd that gaped and gazed around her, whilst the flames licked upward toward her face and catched her thin locks and crackled about her old gray head — cursing them, said I? — cursing them! why an thou shouldst live a thousand years thou'dst never hear so masterful a cursing. Alack, her art died with her. There be base and weakling imitations left, but no true blasphemy.'

The Ruffler sighed (атаман вздохнул); the listeners sighed in sympathy (слушатели вздохнули сочувственно); a general depression fell upon the company for a moment (общее уныние упало = снизошло на компанию на минуту; to fall — падать), for even hardened outcasts like these (ибо даже загрубевшие изгои вроде этих) are not wholly dead to sentiment (не целиком мертвы к чувству), but are able to feel a fleeting sense of loss and affliction (но способны ощущать мимолетное чувство потери и невзгоды) at wide intervals (через широкие промежутки времени = изредка) and under peculiarly favoring circumstances (и при особенно благоприятных обстоятельствах) — as in cases like to this, for instance (как в случаях, подобных этому, например), when genius and culture depart and leave no heir (когда дух и культура исчезают и не оставляют наследника).

However, a deep drink all round (однако основательный глоток по кругу) soon restored the spirits of the mourners (скоро восстановил дух скорбящих).

'Have any other of our friends fared hardly (а кому-либо еще из наших друзей пришлось туго; to fare — поживать, жить)?' asked Hobbs (спросил Хоббс).

'Some — yes (некоторым —да). Particularly new-comers (особенно новичкам) — such as small husbandmen turned shiftless and hungry upon the world (таким, как мелкие земледельцы, обращенные = сделанные беспомощными и голодными в мире) because their farms were taken from them (потому что их фермы были отобраны у них) to be changed to sheep-ranges (чтобы быть измененными = переделанными в пастбища для овец). They begged (просили милостыню), and were whipped at the cart's tail (и были исхлестаны у хвоста телеги), naked from the girdle up (нагие от пояса вверх), till the blood ran (пока кровь не побежала; to run); then set in the stocks to be pelted (затем посажены в колодки, чтобы быть забросанными /грязью, камнями/); they begged again (они попрошайничали снова), were whipped again (были исхлестаны снова), and deprived of an ear (и лишены уха); they begged a third time (они попрошайничали в третий раз) — poor devils (бедные дьяволы), what else could they do (что еще могли они делать)? — and were branded (и были заклеймены) on the cheek (на щеке) with a red-hot iron (раскаленным докрасна железом), then sold for slaves (затем проданы в рабы); they ran away (они сбежали; to run — бежать), were hunted down (были пойманы), and hanged (и повешены; to hang — вешать). 'Tis a brief tale, and quickly told (это короткая история и быстро рассказанная). Others of us have fared less hardly (другим из нас пришлось не так тяжело). Stand forth, Yokel, Burns, and Hodge (встаньте, Мужлан, Жженый и Деревенщина) — show your adornments (покажите свои украшения; to adorn — украшать)!'