Ангелы далеко

Выбранная им жертва, продавщица Жанна, тоже сегодня танцевала с ней рядом. Как же жалко смотрелась эта баба на фоне его богини… Но он уже решил для себя, что не будет особо привередничать. К тому же их имена в чем-то созвучны: Жанна — Инна. К тому же торгашка ходит на ФАП часто, у ее трехлетней дочки бронхит. «По вечерам ребенка бабушке подкидывает, а сама на танцы несется», — вдруг с яростью подумал он. Жалкая жаба, а не мать! Таких и надо душить! И он это непременно сделает. Даже уже знает когда. Скоро, весной, у Инны будет день рождения, вот тогда он и преподнесет ей свой сюрприз. И будет с ней рядом, читая все на ее выразительном, нежном лице. Что будет испытывать Инна? Боль? Удивление? Отчаяние? А может…

Неожиданная мысль вдруг мелькнула в его мозгу: что, если б когда-нибудь, не сейчас, конечно, а позже, сделать Инну свидетельницей самого процесса? Показать ей, наглядно продемонстрировать, как он душит этих баб? Как бы она это восприняла? Быть может, совсем не так, как восприняли бы, оказавшись на ее месте, другие? Инна ведь удивительная, совершенно не такая, как все. Так почему бы не рискнуть, не попробовать…

В воскресенье Инна проснулась поздно, что было вполне объяснимо: легла ведь накануне почти на рассвете, до глубокой ночи просидев у Степана в компании набившихся в квартиру после отъезда Веры гостей. Кстати, вопреки всем страхам парня у него родилась дочурка. Кудрявая в маму, светленькая в папу. Рост 52 сантиметра, вес 3400.

Инна невольно улыбнулась, вспоминая такой короткий, но такой значимый в жизни Степана телефонный разговор. И его уже не слишком трезвые, но оттого не менее радостные вопли: ведь именно дочурку, как раз светленькую и кудрявую, он больше всего и хотел! А потом веселье грянуло в полную силу. Инна, возможно, и ушла бы пораньше, если бы не данное Вере обещание присмотреть за ее мужем, да и не только за ним — за домом тоже. А после так получилось, что и за самой Инной уже присматривал Вадим — просто ее как фельдшера чествовали едва ли не наравне с новоиспеченным отцом, хотя, если подумать, ее заслуга была не так уж и велика…

Прерывая Иннины мысли, к ней в комнату тихо постучал и, выждав немного, заглянул Вадим, тоже смотревшийся не слишком бодрым.

— Проснулась, Иннулька? — спросил он, входя и присаживаясь на край ее кровати. — А я как раз кофе сварил. Принести тебе сюда?

— Не надо, — улыбнулась девушка. — Сейчас встану. Я же сегодня небольная вроде, слава богу.

— Слава богу, — эхом повторил Ларичев.

— Ты-то как? — спросила Инна.

— Паршиво, — честно ответил он. — Давно так не перебирал.

— А по-моему, был вчера самым трезвым.

— Ну, это смотря с кем или с чем сравнивать, — усмехнулся Вадим, проводя ладонью по лицу, как будто в желании стереть со своего сознания следы похмелья.

Все внимание Инны, уже в который раз, снова приковалось к его руке — как у античного греческого бога. Не удержавшись, она заметила:

— Какая же у тебя в руках, наверное, силища…

— Иннуль… — Мужчина вдруг смутился. — Я тебе, наверное, чуть пальцы вчера не сломал, да? Прости. Ты в такие минуты лучше ко мне не подходи, а, наоборот, старайся держаться подальше.

— Да я о том и думать уже забыла, — отмахнулась Инна. — А насчет «подальше»… Помнишь, ты мне на берегу реки сказал, что если я упаду, то ты будешь падать вместе со мной? Так вот, если что, то я тоже буду рядом с тобой, Вадюш.

— Пожалуйста, не называй меня так, — попросил он.

— Тебя так Лариса звала? — догадалась Инна.

— Да.

— Хорошо, не буду, — послушно кивнула девушка. И тяжело вздохнула. Опять Лариса, которая, безмолвная и невидимая, как будто сидела с ними третьей в комнате. И так, похоже, будет всегда. Но, не желая показывать Вадиму, насколько сильно это ее затронуло, и чтобы как-то продолжить готовый угаснуть разговор, спросила: — А ты знаешь, что в поселке тебя прозвали волком?

Она не боялась задеть его своим вопросом, заведомо зная, что сообщит явно не новость. Так и получилось: Ларичев усмехнулся, утвердительно кивнув.

— Знаю, конечно. А еще бирюком. А кое-кто даже, подражая Храброму портняжке, называет людоедом. Ты, как я заметил, не слишком положительно на это реагируешь, да, Иннуль? Не бери в голову. Я лично вообще не придаю никакого значения чужим словам. Чего обижаться попусту? Тем более что со стороны я ведь и в самом деле выгляжу далеко не милым котом Леопольдом. Так что можно сказать, что в каждом данном человеку прозвище скрывается доля правды.

— И даже в «людоеде»? — хитро прищурившись, осведомилась Инна.

— Нет, не думаю, — рассмеялся он. — С этим Храбрый портняжка явно пересолил.

— К слову сказать, а почему наш участковый Храбрый портняжка?