Ангелы Ада

Сигнал о сборе был получен по телефону в понедельник, а подтверждение правильности информации поступило во вторник. Эти похороны не должны были стать чем-то подобным погребению Джея Гэтсби. Ангелы хотели, чтобы все участники траурного пробега облачились в полную парадную форму. Дело было вовсе не в статусе Майлза; смерть любого Ангела требует от остальных достойной демонстрации силы. Это своеобразный способ подтверждения занимаемого положения, причем не для покойника, а для живых. С отсутствующих на похоронах не взимают никаких штрафов, в этом нет никакой необходимости. В дешевом одиночестве, пронизывающем жизнь каждого «отверженного», похороны – суровое и мрачное напоминание о том печальном факте, что их племя недосчиталось еще одного воина. Из круга общения выпал еще один контакт, враги воспрянут духом и станут наглее, чем прежде, а защитникам веры потребуется Нечто, чтобы справиться с холодком печали и скорби. Похороны – подходящее время для подсчета преданных Делу душ, возможность проверить, много ли их осталось. И никто не будет скулить, что, дескать, вот двигатель забарахлил, что ночь напролет глаз не сомкнул, провел много часов в пути, на холодном ветру, чтобы прибыть вовремя.

Байкеры начали съезжаться в Окленд рано утром в четверг. Большинство «отверженных» были уже в Бэй-Эреа или, по крайней мере, в пятидесяти или шестидесяти милях от нее, но компания «Рабов Сатаны» ехала всю ночь в среду, отмахав пять сотен миль из Лос-Анджелеса, чтобы присоединиться к главной колонне. Другие приезжали из Фресно и Сан Хосе, из Санта-Розы: «Висельники», «Неприспособленцы», «Президенты», «Ночные Райдеры», «Алканы» и какие-то типы совсем без «цветов». Невысокого роста, с суровым выражением лица человек, с которым вообще никто не разговаривал, был одет в куртку капрала артиллерии из шерстяной ткани защитного цвета, с единственным словом «Одиночка», написанным голубыми чернилами на спине, – так обычно подписываются на каком-нибудь непонятном документе.

Я переезжал через мост над Заливом, когда мимо, игнорируя ограничение скорости, промчалась дюжина «Цыганского Жулья». Они разделились, чтобы обойти меня с двух сторон. Секундами позже затерялись впереди в тумане. Утро было холодным, и весь транспорт медленно двигался по мосту, за исключением мотоциклов. Внизу в Заливе можно было разглядеть скопление грузовых судов, ожидающих, когда освободятся причалы.

Процессия тронулась с места ровно в одиннадцать – сто пятьдесят байков и около двадцати машин. Через несколько миль к северу от Окленда, на мосту Каркинес, к «отверженным» присоединился полицейский эскорт, который должен был контролировать их движение. Машина дорожного патруля сопровождала караван на всем пути следования в Сакраменто. Ведущие Ангелы ехали по двое в ряд по правой полосе, твердо придерживаясь шестидесяти миль в час. Вместе с Баргером колонну возглавляла его неряшливая преторианская гвардия: Маго, Томми, Джимми, Скип, Тайни, Зорро, Терри и Жеребец Чарли Совратитель Малолетних. Это театрализованное действие мешало нормальному движению транспорта на протяжении всего пути. Они выглядели сборищем пришельцев, гостями из другого мира. «Отбросы земли», «самый низший вид животных», «армия немытых насильников»… которую эскортировала к столице штата машина дорожного патруля с включенной желтой мигалкой. Выдерживаемый всеми четкий темп процессии сделал ее неестественно торжественной. Даже сенатор Мерфи и тот безошибочно определил бы, что никакой опасности в себе этот пробег не таит. Те же самые бородатые лица, те же серьги и эмблемы – свастики и оскаленные черепа, развевающиеся на ветру, но на этот раз не было видно прикидов для вечеринок, никакого издевательства над «цивилами». Они все еще продолжали играть свою роль, но уже всерьез, без всякого юмора. Единственная неприятность на маршруте произошла, когда процессию остановили полицейские, получив жалобу от владельца бензоколонки, что кто-то украл четырнадцать кварт масла во время последней заправки. Баргер быстро собрал деньги, чтобы рассчитаться с мужиком, пробормотав, что тот, кто спер это масло, заслуживает того, чтобы его отметелили цепью… но позже. Ангелы заверили друг друга, что это, вероятно, был какой-то панк в одной из машин позади каравана, какой-то безмазовый говнюк, не имевший понятия о классе.

В Сакраменто все было спокойно. Сотни любопытных выстроились на дороге между моргом и кладбищем. Внутри небольшой церкви у гроба с телом томились в ожидании компания друзей детства Джима Майлза, несколько родственников, приглашенный священник и трое заметно нервничающих служек. Они знали, кто должен пожаловать сюда с минуты на минуту – люди Матушки Майлза, сотни головорезов, свирепых драчунов и скандалистов и эксцентрично выглядящих девушек в обтягивающих попки «левайсах», шарфах и париках платинового цвета. Мама Майлза, крупная пожилая женщина в черном костюме, громко рыдала на передней скамье, смотря на сына, лежащего в открытом гробу.