Ангел-пророк

— Чур, для вас пусть будет водка, — неожиданно с удивительной веселостью воскликнула Елена, словно праздник решила не отменять. — А я с удовольствием попью твоего коньяка. И потом, мужики, предлагаю поминальные настроения напрочь отбросить. Да, беда большая в том далеком Саратове. Но мы сейчас будем пить по иному поводу. Можно, конечно, чисто по-человечески помянуть, чтобы совесть перед теми несчастными была чиста. Но основной праздник посвятим иному. Ребятки, милые, а ведь значит и взаправду у Антона случаются сны-предсказания. Ну и пусть первые две неудачи, но зато мы теперь еще тверже убедились в их реальности. Уж теперь-то после этого скандала они вынуждены будут верить в любую дребедень, что Антону приснится. А для нас теперь самым главным станет сортировка зерен, отделяя их от плевел. Чтобы уже наверняка. А то мало ли у Антона всякие глюки и причуды по ночам сниться будут.

— Ну, так это совсем не сложно будет делать, — грустно усмехнулся Антон, но уже успокоившись и освободившись от отчаяния и шока. На него все же как-то благотворно повлиял оптимизм и прагматизм жены, способный нормализовать его пошатнувшееся состояние. Некое рациональное зерно в ее речах он уловил. — У всех моих, то есть в этих двух сновидениях имеется определенная последовательность и сюжет. Понимаете, они состоят из двух половинок, первая из которых является лирической мелодрамой с реализацией моих детских фантазий. Ну, вот, например, в первом случае разрешило полюбоваться и еще раз посмотреть на мою первую любовь. И забылась вроде, а вот этот пророк взял, да напомнил, пощекотал мое сердечко. А во втором сне он пошел еще дальше, и организовал с моей домристкой свидание. Не мне лично, как твоему мужу законному, а тому юнцу безусому и кошмарно скромному. В самой жизни я так ни с первой, ни со второй даже знакомиться не планировал. А то она уже посылает мне электрические разряды ревности. Успокойся, мы сейчас дело обсуждаем, а не поводы и причины ревности, — Антон обнял жену и, целуя в щеку, иронично и язвительно похихикал. — А уже во второй половинке упоминает о самой катастрофе, намекая, что эти вот самые дамочки вполне допустимо, что находятся в эпицентре события. И не просто саму катастрофу преподносит, но и подсовывает под самый нос с показной настойчивостью место и точную дату, и время с точностью до минуты. Да еще позволяет насладиться самой катастрофой и ее последствиями. Точнее, про последствия он уже вталкивает мне после пробуждения, дорисовывая в воображении и в фантазиях. Мол, если не прореагируешь, так получишь вот такой результат.

— А у тебя много еще в запасе таких баб было? — сыронизировала с небольшой язвинкой Елена. — На все катастрофы должно хватить? Это же теперь ты за то, что проигнорировал их, обязан спасать?

— Хватит, Лена, это слишком становится смешно! — уже совершенно развеселившись, хохотал Антон, не обращая внимания на ее злые косые взгляды. — И хватит их на еще, как минимум, сотню катастроф. Я ведь не приударял за ними и не читал им дифирамбы, а просто любовался всеми подряд, кто мог привлечь мое внимание если не красотой, то чем-то характерным и выделяющимся от остальных. Честное слово, я даже забывал об их существовании, стоило на горизонте появляться новенькой. И никогда не вспомнил бы, если бы не эти сны. Да признайся, Вадим, что у самого немало было в детской юности объектов внимания. Только вот, — уже грустно заметил Антон, — мне так показалось, что все это игра в одни ворота. Он словно специально дразнится, показывая нашу беспомощность перед неотвратимостью событий. Эти беды невозможно предотвратить, поскольку они запланированы судьбой и просто обязаны произойти. И дразнится надо мной, зараза этакая. Вы вот попробуйте, попытайтесь, подергайтесь в беспомощных судорогах, а все одно ничего у вас не выйдет. Против судьбы не попрешь, раз у судьбы такой сценарий. И переписывать вам его никто не позволит во время сеанса кино. Только посмотреть. Вот сначала посмотреть во сне. А потом уже с экрана телевизора.

Лена и Вадим заворожено смотрели на Антона, словно он им сейчас прочел приговор мирового судьи, обжалованию который не подлежит. Получалось, что все их попытки и яйца выведенного не стоят. Они и в самом деле станут заложниками этого шутника с его пророчеством. Если только уговорить Антона не делиться этими предсказаниями. Но такое теперь стало невозможным. Они тупо и бесконечно будут кричать и уговаривать, не взлетать, не ехать, не ходить, если Антону в том месте и в это катастрофическое время приснилось опасное и смертельное.