Ангел над городом. Семь прогулок по православному Петербургу

Тогда, осенью 1237 года, выполняя решение курултая о расширении улуса Джучи «до последнего моря», Батый перешел Волгу в среднем течении. На Русь обрушилось 140-тысячное войско завоевателей. Но не только татары двинулись тогда на Русь…

Нашим согражданам, высмеивающим подозрительное отношение к Западу, неплохо вспоминать время от времени, что именно в страшную годину татаро-монгольского нашествия, 9 декабря 1237 года, римский папа Григорий IХ издал буллу, возвещающую крестовый поход на Русь.

Добивая православную страну, крестоносцы должны были нанести удар в спину израненной Руси, по нетронутым татарами новгородским землям… Разгром и покорение северной Руси готовились Западом планомерно и целеустремленно.

Орден меченосцев, как мы уже говорили, усилили слившимся с ним тевтонским орденом. Рыцарям пришлось пожертвовать частью владений в Ливонии, но взамен Римский понтифик разрешил им вознаградить себя покоренными псковскими землями.

А на соединение с меченосцами, с севера-запада, двинулись на Русь шведы. Шведских героев Папа римский сулил вознаградить новгородской землей.

Ярл Биргер, бывший по преданию зятем короля Эрика, возглавил крестовый поход.

– Туда спешите, братья! – показывая комету, вставшую на востоке, торопили римские эмиссары. – Вот вам – небесная путеводительница!

2

Война, даже если готовиться к ней, никогда не приходит вовремя. Но крестоносцы Биргера сумели выбрать особенно неудачный для новгородцев момент – великий князь Ярослав Всеволодович находился в Киеве… Владимирское и Муромское княжества были опустошены, и рассчитывать на их помощь не приходилось. И времени, чтобы собрать ополчение, тоже не оставалось. Слишком быстро, «пыхая духом ратным», действовал Ярл Биргер.

В начале июля 1240 года шведские корабли вошли в Неву, встали в устье Ижоры и начали сооружать, как сказано в Лаврентьевской летописи, «обрытья».

Шведские «обрытья» на берегах Невы в устье Ижоры могли подорвать всю новгородскую экономику, но новая крепость сооружалась не только для того, чтобы преградить исконные новгородские торговые пути.

Она становилась плацдармом для последующей экспансии. Здесь шведские крестоносцы могли спокойно дождаться приближения немецких рыцарей, чтобы совместно с ними приступить к покорению новгородской земли. Нельзя было допустить этого соединения сил неприятеля. Противостоять объединенному войску крестоносцев новгородским ратникам было бы уже не по силам.

Но юный князь Александр Ярославич не растерялся в минуту грозной опасности. Когда пришло известие о высадке шведов, он первым делом отправился в храм Святой Софии. Мерцали перед образами свечи…

В гулкой тишине звучали слова молитвы вставшего перед алтарем князя:

– Владыка прещедрый! Стань в помощь мне! Ты бо еси Бог наш и на Тя уповаем!

Новгородский архиепископ Спиридон благословил князя.

Момент благословения запечатлен на рисунке летописи61.

Поднятая в благословении рука владыки Спиридона словно бы очерчивает нимб над головой склонившегося князя.

И воистину, разительная перемена произошла в то мгновение в нем. Когда Александр Ярославич вышел из Корсунских ворот, перед которыми выстроилась его небольшая дружина, он уже знал, на какую войну предстоит идти. Не только себя, не только Великий Новгород предстояло защитить ему. Предстояло отстоять от злого врага западные рубежи русского православия.

– Не в силе Бог, но в правде! – прозвучали над притихшей площадью великие слова62.

Грозная упругость лука, в который уже вложили стрелу, была в этих словах двадцатилетнего князя. Как стрела, пущенная рукою Господней, устремилась навстречу врагу дружина Александра…

3

Ярл Биргер, отправляя надменное послание Александру Ярославовичу, откровенно глумился над ним, потому что знал: силы, которыми располагает князь, не смогут противостоять его войску. Знал Биргер, что и помощи из разоренной татарами Руси Новгороду не будет. Биргеру оставалось только дождаться немецких рыцарей, и тогда уже никому не удалось бы разжать клещи, сдавившие северо-восток Руси.

Гордо белели на берегу шатры крестоносцев. Привязанные бичевами к берегу, лениво покачивались шведские шнеки.

Даже и представить себе не мог ярл Биргер, что несколько часов спустя это выбранное для отдыха место превратится в поле кровавой битвы… Неведомо было надменному крестоносцу, что Александр Ярославович уже «разгорелся сердцем… и восприим Псаломную песнь рече: суди, Господи, обидящим мя, возбрани борющимся со мною, приими оружие и щит, стань в помощь мне».

И представить не мог Биргер, что Александр двинулся в поход «в мале дружине, не сождався со многою силою своею, но уповая на Святую Троицу».

4

Когда Александр приблизился к устью Ижоры, его встретил ижорский старейшина Пелгусий, крещеный в православие и нареченный Филиппом…

Пелгусию поручено было наблюдать стражу, он всю ночь провел без сна, и на восходе солнца услышал грозный шум. Прямо по небу плыла ладья, на которой в багряных одеждах стояли святые мученики Борис и Глеб. Руки святых лежали на плечах друг у друга, а гребцы были как бы одеты мглою.