Ангел

Леся вглядывалась в черноту и явственно ощущала, как таинственно и странно проникается она колдовством ночи, ее притягательным загадочным магнетизмом. В холодной вышине сияли звезды, над спящими горами в ореоле туманного свечения повис узкий серп лунного полумесяца. Внизу все покрыто плотной непроницаемой мглой, ни одна вспышка света не озаряла спящего города. Тишина и покой окружили все вокруг, время потерялось в пространстве.

Леся, босоногая,  долго стояла, полной грудью вдыхая свежий ночной воздух. Наконец озябла, с сожалением закрыла окно и задернула шторы. Зажгла свет, села к зеркальному столику. Внимательно и долго вглядывалась в свое отражение, затем встала во весь рост, придирчиво осмотрела фигуру.

- Какая я все-таки… - с восхищением поворачивалась кругом. - Ну, ведь красивая? Красивая!.. Что же за печаль у меня? Почему душа не на месте, отчего неспокойно сердце? - перед глазами стоял лунный месяц, сверкая в темной вышине.

Сами собой родились строки:

Вечная Луна,

Бледная

Ты во тьме одна,

Бедная

 

На глаза навернулись слезы. Вспомнился сегодняшний дикий день, совершенно выбивший ее из колеи.

Утром на конечной остановке собирались толпы народа. Пустые автобусы с минимальными интервалами подходили и тут же уезжали переполненные. Но небольшая площадка сразу заполнялась опять. Множество молодых людей, как и она, студентов, пританцовывали от нетерпения на месте. С визгом и хохотом бросались к подходившему транспорту. Веселой гогочущей толпой разбегались по салону. Сзади напирал многочисленный класс рабочих и служащих, спешащих не опоздать к началу рабочего дня, боящихся лишится премии и схлопотать строгий выговор. Эти личности с невероятной энергией утрамбовывали людскую массу,  моментально плющили сумки и баулы, громко ругались и отчаянно жестикулировали, пытаясь из последних сил ступить на отъезжающую подножку.

И среди всего этого сумасбродного человеческого месива непостижимым образом возникали силуэты отчаянных пенсионеров и обозленных на весь мир старух. Невозможно было понять, как проникали они в автобус, свирепо визжа на всех и злобно огрызаясь. Яростно дрались клюками, испепеляли грозными взглядами, посылали тысячи проклятий тем, кто вставал у них на пути. Но самым удивительным было то, что они всегда оказывались на самых лучших местах. А после смиренно сидели, кротко устремив взгляд в окно и жалобно рассказывая о своих бесчисленных горестях и болезнях. Некоторые хворобы всю дорогу задирались с тяжело дышащими пролетариями и злобно шипели на веселящуюся молодежь.

Куда устремлялись энергичные пенсионеры, никто толком не понимал. Поликлиника и больница были совсем рядом и зачем путешественники в таком количестве так спешили на другой конец города, для всех оставалось неразрешимой загадкой.

А строки ложились ровными столбцами:

Много на земле

Глаз ярких

Отдают тебе

Искр жарких

 

К остановке подошло маршрутное такси. С криками и воем, к уже забитой телами разъятой двери, потянула Лесю озверевшая толпа. Немыслимый водоворот бросил девушку внутрь, больно ударил о стойку. Почувствовала как кто-то, с нечеловеческой силой вцепившись в воротник новой блузки, с треском рвущейся материи бесцеремонно вытаскивает ее из салона.

Будто пробка выскочила она, зацепившись дамской сумочкой  за очки неприветливого сутулого гражданина. Ремень сумки лопнул, очки разлетелись вдребезги, а пронырливый наглый дядя поспешно скрылся за спинами пассажиров.

Маршрутка тронулась, двери с противным скрипом закрылись.

Чудом устояв на ногах, в треснувшей по шву блузке, с порванным ремнем и исцарапанной сумочкой, Леся с тревогой смотрела как рядом с ней останавливается очередной автобус. Как многоликая человеческая масса обступает со всех сторон, с какой осатанелостью вращаются глаза обезумевших людей. Бешеным напором приподняв над землей, понесло ее в салон и, развернув несколько раз вокруг своей оси, благополучно опустило на пол.

Улыбнулась про себя, вспоминая переполненный автобус. Карандаш легко двигался по бумаге:

Много мыслей в них

Ноющих

Ведь не каждый стих

Стоящий

 

Зажатая со всех сторон, совершенно обескураженная, крепко прижимая к себе искалеченную сумку, она тихо стояла, едва касаясь пола носками туфель. И хотя давка и теснота были для нее привычными, такого странного недоразумения еще не случалось. Было жаль новую блузку, непригодную сумку. А главное, поразило то, с какой лихостью ее, будто щенка, выбросили из маршрутки.

«- Что же это за люди такие? Ведь чуть не натурально по головам идут!» - в это время что-то липкое и влажное мягко прикоснулось к ее ноге.

Чуть слышно вскрикнув, не имея возможности опустить голову, девушка с ужасом ощущала как это что-то медленно и неотвратимо ползет вверх. Панически дернув ногой, извернувшись, она все же углядела сетку со свежей рыбой. Пожилой рыболов беззаботно держал ее в левой руке, безразлично глядя на Лесю пустыми нетрезвыми глазами.