Анестезия

Он поднялся с постели и, взяв с пола футболку, чтобы прикрыться ею. А Настя лежала и смотрела на него, отгоняя непрошеные мысли. Почему он приехал к ней? Банальное «соскучился» было лишь поводом скрыть истинный повод. И что теперь будет между ними? Но говорить об этом сейчас было как-то… странно.

Она поднялась с постели и прошла в ванную, где уже хозяйничал Зубарев, а потом… потом все мысли снова заместились ощущениями от близости Саши, и думать ни о чём другом Настя уже не могла.

Он уехал минут через сорок. Просто поцеловал её – коротко и жадно – и вышел из квартиры. Настя же отправилась спать, решив, что утро вечера мудренее.

А потом всё закрутилось со скоростью безумного калейдоскопа. Через несколько дней она узнала, что Зубарев женится. Не на ней.

Он ещё звонил, приезжал, пытался ей что-то объяснить, но для Насти, казалось, мир перестал существовать. Она стала встречаться с Виталием, пыталась сделать хоть что-то, чтобы только не думать о Саше, чтобы только не было так больно.

Через некоторое время узнала, что беременна. Рядом с ней находился мужчина, который готов был прожить с ней всю жизнь. Виталий окружил её такой заботой и любовью, что само собой разумеющимся стало её согласие на то, чтобы выйти за него замуж. Ни о каком аборте, разумеется, и речи не шло.

Они расписались быстро, за жизнью Зубарева Настя не следила, хотя о его свадьбе и писали в СМИ. Но она была уверена, что их пути больше никогда не пересекутся, и в тот момент дала себе твёрдый зарок сделать для этого всё возможное, совершенно не представляя, что от судьбы им обоим было не убежать.

Наши дни

– Глаша, перестань скакать! Уложу обратно на постельный режим! – проговорила Настя строгим голосом, когда ей надоело постоянно одёргивать дочь. Та постоянно подпрыгивала и хлопала в ладоши, чем не давала Насте организовать ей на голове хоть что-то удобоваримое. Сегодня они снова ехали к Саше вдвоём, и Глаша с самого утра сводила свою маму с ума.

– Я стою спокойно, мамочка.

Мамочка! Ну надо же! Если в ход пошло это слово – Аглая была готова на всё.

– А комнату нашу ты убрала? Помнишь, сколько там игрушек валяется? – притворно грозно уточнила Настя.

– Помню… – покаялась Глаша. – Но я уберусь, когда мы от Саши вернёмся, ладно?

Она повернулась к Насте, воспользовавшись тем, что та уже сделала ей причёску, и посмотрела на маму невинно-наивным взглядом, за который можно было простить всё.

– Ладно, – кивнула Настя. – Договорились. Но чтобы выполнила своё обещание обязательно! А сейчас иди обуваться.

Глаша умчалась в прихожую, а Настя принялась бросать в сумку всё, что могло им пригодиться у Зубаревых. С того момента, когда между нею и Сашей пробежала первая искра, и когда он, уронив её к себе на колени, показал, что Настя ему небезразлична, прошла пара дней. За это время она приезжала к Саше скорее потому, что была должна, а не потому, что ей этого хотелось… Хотя, кому она врала? Ей снова хотелось быть рядом с ним, и она только огромным усилием воли не показывала этого Зубареву.

– Мам! Ну ты идёшь? – нетерпеливо окликнула её Глаша из прихожей, и Настя, тяжело вздохнув и сдерживая улыбку, которая помимо воли появлялась на губах, пошла к дочери.

Аглая с порога, стоило только им добраться до Саши, унеслась в комнату Зубарева. Настя едва успела стащить с дочери сандалики, как та уже бежала в известном ей направлении.

– Саша не в духе был, – сообщил Влас, встречая Настю. – Но надеюсь, всё поправимо.

– И я надеюсь, – мрачно проговорила она в ответ. Сталкиваться с тем, что Зубарев начнёт срывать злость на её дочери, ей совсем не хотелось.

– Да нормально всё будет, – заверил её Влас. – Я вообще думаю, что Саша таким был потому, что Глаху давно не видел.

– Круто, – фыркнула Настя. – То есть если моя дочь схватит ветрянку и пробудет пару недель дома, Зубарев превратится в ещё большую задницу?

Влас и Настя рассмеялись и хохотали до тех пор, пока в в кухню не въехал Саша. На его коленях, уже привычно восседала Аглая.

– Над чем ржём? – поинтересовался Зубарев, и Глаша посмотрела на него с осуждением.

– Просто веселимся, – пожала плечами Настя, скрывая истинную причину.

– Понял. – Было ясно, что Саша ни черта им не поверил, но сейчас Насте было как-то всё равно. – Мы с Глашей есть хотим.

– Вы с Глашей? – вскинула бровь Настя. – Тогда садитесь. Покормим вас.

Аглая заснула. Просто пошла и улеглась на кровати Зубарева, и Насте пришлось сделать вид, что всё так и было задумано. После обеда Влас ушёл в сад, а они с Сашей остались одни.

– Твоя малая в меня жизнь вдыхает, – неожиданно признался Зубарев, и Насте пришлось сделать вид, что она не поражена этими словами.

– И не только в тебя, – сказала она, вытаскивая из посудомойки тарелки. – Я только не хочу, чтобы она зря к тебе привязывалась.

– Зря? – переспросил Саша, и Настя поняла, что сморозила глупость. Потому что оставалось только догадываться, как он мог интерпретировать её слова.

– Да. Не хочу, чтобы она тебе надоела.