Отношения с социалистическими странами Восточной Европы не создавали в 1983 году каких-либо серьезных проблем. В Польше уже второй год действовал режим военного положения, и казалось, что большинство поляков смирились с ним, как с меньшим злом. Видный польский политик Мечислав Раковский в книге «Как это случилось» писал, вспоминая 1983 год: «После смерти Брежнева Генеральным секретарем ЦК КПСС стал Андропов, человек рассудительный и спокойный. Он хорошо знал польские проблемы. Ярузельский несколько раз встречался с Андроповым и пришел к выводу, что тот понимает польскую специфику. В свою очередь Андропов, беседуя с генералом в декабре 1982 года с глазу на глаз, признал, что в Советском Союзе мало кто понимает суть польского феномена, и выразил сожаление, что Берут в свое время так бездумно стал копировать советский опыт. С другой стороны, он не жалел острых слов, возвращаясь к дежурной теме о ситуации в польском руководстве»[298].
Андропов возглавил советскую делегацию на состоявшейся в Праге 28 июня встрече руководящих партийных и государственных деятелей НРБ, ВНР, ГДР, СРР, СССР и ЧССР, на которой обсуждались основные международные проблемы и явное ухудшение отношений Запада и Востока. Он отдельно вел в 1983 году переговоры с делегациями Вьетнама, Венгрии и ГДР, а также делегациями коммунистических партий Западной Европы.
В ночь на 1 сентября 1983 года над Японским морем разыгралась трагедия, которая существенно отразилась на отношениях между СССР и странами Запада, повредила престижу нашей страны и была максимально использована антисоветской пропагандой. Эта трагедия продолжает и сегодня занимать не только историков и политиков, но и общественное мнение многих стран, она породила многочисленную литературу, хотя очень важные детали и события той трагической ночи остаются не вполне проясненными и по сей день. Речь идет о корейском гражданском авиалайнере «Боинг-747», который глубоко вторгся в советское воздушное пространство и был сбит советскими средствами ПВО. При этом погибли 269 человек — все пассажиры и экипаж авиалайнера.
Надо сказать, что полеты американских самолетов-разведчиков над советской территорией происходили после окончания Второй мировой войны довольно часто. Американские самолеты летали на высоте около 20 километров, недоступной в то время ни для зенитной артиллерии, ни для истребителей-перехватчиков. Еще в 1950-е годы я работал директором школы на Карельском перешейке, и к нам в школу кроме детей из рыболовецкого совхоза ходили дети офицеров из военного городка, построенного рядом с аэродромом и базой крупного соединения истребителей-перехватчиков. Уже тогда замполит дивизии рассказывал мне, что американские самолеты с явно провокационными целями заходят в советское воздушное пространство в дни крупнейших государственных праздников, пролетая при этом над Ленинградом и Москвой. Можно представить себе, как раздражало это Сталина и Хрущева. Однако именно эти полеты американских разведывательных самолетов побудили Сталина, а позднее Хрущева форсировать развитие ракетной техники. После того как 1 мая 1960 года в районе Урала силы ПВО СССР смогли сбить ракетой американский само- лет-разведчик и даже захватить в плен спустившегося на парашюте летчика Ф. Пауэрса, полеты над территорией нашей страны прекратились. К тому же наступало время спутников, которые могли вести разведку чужих территорий из космоса: космическое пространство не было поделено на какие-то национальные зоны.
Воздушная разведка не была, однако, полностью прекращена, она продолжалась весьма интенсивно, хотя американские самолеты летали на большой высоте вдоль границы советского воздушного пространства. Эти полеты происходили обычно вечером и ночью. Район, разделяющий СССР и США на Севере, в районе Аляски, Чукотки и Камчатки, не был исключением: здесь постоянно велась интенсивная разведка американской и советской сторонами, хотя общие масштабы американской разведывательной деятельности были все же несравненно большими. Советские и американские радарные установки держали под контролем обширное воздушное пространство. С обеих сторон велись непрерывное электронное прослушивание и запись радиосигналов, значительная часть которых позднее расшифровывалась и анализировалась.