Андромеда

— Успокойся! — громко сказала Кристин. — Тише! Она машинально наклонилась и заглянула в окно. Глаз не отрываясь смотрел на нее, а существо неистовствовало все больше и больше, било о стенки бака краями своего студнеобразного тела. Кристин провела рукой по лбу; у нее слегка закружилась голова оттого, что она стояла нагнувшись, но, словно загипнотизированная, она не могла оторвать взор от этого глаза. Так она простояла целую долгую минуту, затем другую, теряя способность мыслить. Медленно, будто по собственной воле, ее правая рука двинулась вверх по стенке бака, и пальцы нащупали провод, ведущий к кабелю энцефалографа. Пальцы коснулись провода и дрогнули, почувствовав слабый удар тока. Едва Кристин дотронулась до провода, Циклоп успокоился. Он продолжал не отрываясь смотреть на девушку, но метаться перестал. Теперь лишь гудение машины нарушало тишину, царившую в безлюдном здании. Кристин медленно, как в трансе, выпрямилась, продолжая держаться за провод. Ее пальцы скользнули вдоль провода, коснулись оболочки кабеля и сомкнулись вокруг него. Кабель был подвешен свободно. От бака он тянулся к стене лаборатории, а дальше шел по ней, подвязанный кусочками изоляционной ленты к гвоздям, вбитым через несколько метров друг от друга. Рука Кристин нащупывала кабель, и девушка, словно в трансе, пошла за ним — сначала через комнату к стене, затем вдоль стены — к двери в машинный зал. Глаза ее были открыты, но неподвижны и невидящи. Кабель исчезал в отверстии, просверленном в деревянном косяке двери, и Кристин, утратив возможность следовать за ним дальше, словно растерялась. Затем она подняла другую руку и обхватила кабель по ту сторону двери. Правая рука опустилась, и девушка вошла в зал, держась за кабель левой рукой. Она медленно и с усилием продвигалась вдоль стены к стойкам контрольных блоков; ее дыхание было глубоким, но затрудненным, как у спящего, который видит дурной сон. В центре металлической стены контрольных стоек кабель подходил к трансформатору, установленному под индикаторной панелью. Огоньки на панели равномерно мигали в каком-то гипнотическом ритме, и теперь взгляд Кристин был устремлен на них, как до этого — на глаз Циклопа. Она немного помедлила перед панелью, как будто не собираясь идти дальше. Затем ее левая рука медленно отпустила кабель, а правая вновь поднялась и пальцы обеих рук сжали провода высокого напряжения, которые уходили от трансформатора вверх к двум стержням у ее головы. Провода были в изоляции, и только под самыми стержнями их жилы были оголены и зажимались выступающими клеммами. Руки Кристин медленно, дюйм за дюймом, ползли по проводам вверх. Ее лицо побелело и стало изможденным; вдруг она зашаталась, как тогда, когда Флеминг заставил ее встать между стержнями. Но она крепко сжимала провода, а ее пальцы по-прежнему медленно двигались вверх. И вот они коснулись оголенных жил. Все остальное произошло мгновенно. Ее тело изогнулось, пронзенное разрядом. Раздался пронзительный крик, ноги Кристин подкосились, голова запрокинулась, и она повисла на руках, словно распятая. Лампочки на индикаторной панели вспыхнули, освещая ее искаженное лицо; в соседней комнате раздались настойчивые гулкие удары. Так продолжалось секунд десять. Затем крик оборвался, на предохранительном щитке над головой Кристин раздался громкий взрыв, лампочки на индикаторной панели потухли, ее сведенные судорогой пальцы отпустили оголенные провода, и она тяжело, бесформенной грудой, рухнула на пол. На мгновение наступила тишина. Циклоп перестал биться, гул машины затих, словно обрезанный ножом. Затем зазвонил аварийный колокол. Первой в зал вбежала Джуди, которая проходила мимо здания, когда на стене, над входом, ожил аварийный звонок. Распахнув дверь, она сломя голову бросилась по коридору в помещение пульта управления. Сначала она ничего не увидела. Трубки люминесцентных ламп под потолком продолжали сиять, но пульт закрывал от Джуди пол у индикаторной панели. Потом она увидела тело Кристин и, бросившись вперед, упала на колени.