Читаем Андроид Каренина полностью

— Что я знаю?

— Знаете, что я делал предложение и что мне отказано, — проговорил Левин, и вся та нежность, которую минуту тому назад он чувствовал к Кити, заменилась в душе его чувством злобы за оскорбление.

— Почему же вы думаете, что я знаю?

— Потому что все это знают.

— Вот уж в этом вы ошибаетесь; я не знала этого, хотя и догадывалась.

— А! ну так вы теперь знаете.

— Я знала только то, что что-то было, что ее ужасно мучило, и что она просила меня никогда не говорить об этом. А если она не сказала мне, то она никому не говорила. Но что же у вас было? Скажите мне.

— Я вам сказал, что было.

— Когда?

— Когда я был в последний раз у вас.

— А знаете, что я вам скажу, — сказала Дарья Александровна, — мне ее ужасно, ужасно жалко. Вы страдаете только от гордости…

— Может быть, — сказал Левин, — но…

Она перебила его:

— Но ее, бедняжку, мне ужасно и ужасно жалко. Теперь я все понимаю.

— Ну, Дарья Александровна, вы меня извините, — сказал он, вставая. — Прощайте! Дарья Александровна, до свиданья.

— Нет, постойте, — сказала она, схватывая его за рукав. — Постойте, садитесь.

— Пожалуйста, пожалуйста, не будем говорить об этом, — сказал он, садясь и вместе с тем чувствуя, что в сердце его поднимается и шевелится казавшаяся ему похороненною надежда.

— Если б я вас не любила, — сказала Дарья Александровна, и слезы выступили ей на глаза, — если б я вас не знала, как я вас знаю…

Казавшееся мертвым чувство оживало все более и более, поднималось и завладевало сердцем Левина.

— Да, я теперь все поняла, — продолжала Дарья Александровна. — Вы этого не можете понять; вам, мужчинам, свободным и выбирающим, всегда ясно, кого вы любите. Но девушка в положении ожидания, с этим женским, девичьим стыдом, девушка, которая видит вас, мужчин, издалека, принимает все на слово, — у девушки бывает и может быть такое чувство, что она не знает, что сказать.

— Да, если сердце не говорит…

— Нет, сердце говорит, но вы подумайте: вы, мужчины, имеете виды на девушку, вы ездите в дом, вы сближаетесь, высматриваете, выжидаете, найдете ли вы то, что вы любите, и потом, когда вы убеждены, что любите, вы делаете предложение…

— Ну, это не совсем так.

— Все равно, вы делаете предложение, когда ваша любовь созрела или когда у вас между двумя выбираемыми совершился перевес. А девушку не спрашивают. Хотят, чтоб она сама выбирала, а она не может выбрать и только отвечает: да и нет.

«Да, выбор между мной и Вронским», — подумал Левин, и оживавший в душе его мертвец опять умер и только мучительно давил его сердце. Сократ с несвойственной роботам нежностью приобнял понурого хозяина, когда тот вспомнил ответ Кити. Она сказала: «Нет, это не может быть…»

— Дарья Александровна, — сказал он сухо, — я ценю вашу доверенность ко мне; я думаю, что вы ошибаетесь. Но, прав я или неправ, эта гордость, которую вы так презираете, делает то, что для меня всякая мысль о Катерине Александровне невозможна, — вы понимаете, совершенно невозможна.

— Я только одно еще скажу: вы понимаете, что я говорю о сестре, которую я люблю, как своих детей. Я не говорю, чтоб она любила вас, но я только хотела сказать, что ее отказ в ту минуту ничего не доказывает.

— Я не знаю! — вскакивая, сказал Левин. — Если бы вы знали, как вы больно мне делаете! Все равно, как у вас бы умер ребенок, а вам бы говорили: а вот он был бы такой, такой, и мог бы жить, и вы бы на него радовались. А он умер, умер, умер…

— Как вы смешны, — сказала Дарья Александровна с грустною усмешкой, несмотря на волнение Левина. — Да, я теперь все больше и больше понимаю, — продолжала она задумчиво. — Так вы не приедете к нам, когда Кити будет?

— Нет, не приеду. Разумеется, я не буду избегать Катерины Александровны, но, где могу, постараюсь избавить ее от неприятности моего присутствия.

— Очень, очень вы смешны, — повторила Дарья Александровна, с нежностью вглядываясь в его лицо.

Левин и Сократ объявили о том, что пора ехать; Долли вместе со своим роботом вышли во двор проводить их. Прежде чем вернуться в дом, Долли остановилась и вдруг услышала слабый, но вполне отчетливый шум неподалеку: «Тика-тика-тика… Тика-ти-ка-тика… Тикатикатикатика…»

— О, господи… — произнесла Долли. Соглашаясь с хозяйкой, Доличка отозвалась: — И вправду, боже мой…

<p>Глава 5</p>

— Ну, так что же я сделаю? — сказал Левин Сократу на следующее утро, когда они присоединились к группе мужиков, везших свежую партию руды к плавильным печам. — Как я сделаю это?

Он пытался выразить своему роботу все то, что передумал и перечувствовал после визита к Долли. Сократ, используя возможности усовершенствованных схем, позволявших ему рассудительно мыслить и давать дельные советы, разбил все думы и чувствования хозяина на три группы.

Перейти на страницу:

Похожие книги