Андрогин

Отголоски этого достигали лесовиков через торговцев, пленённых порой островитян или через уста «сошедших». То есть тех, кто свалился с неба и чудом выжил. Таких людей, конечно, было очень мало. И если они с первой минуты не выказывали своего агрессивного нутра или стремления к власти, то постепенно приживались и становились полноценными гражданами общины.

Некоторые даже добивались высоких отличий, становились героями, редко – колдунами и даже попадали в истории, а то и легенды.

Вот именно к этому выводу и пришла Дамилла в конце своего повествования о богах здешнего мира:

– Ты за пять суток у нас совершил невероятное. Отличился во всём. А теперь ещё и показываешь себя совсем с неожиданной стороны. Лечишь раненых, разбираешься в алхимии, в травах. Оказался знаком с редкими минералами и драгоценными камнями. Сумел соблазнить и уговорить к сожительству первую красавицу общины и перспективную колдунью…

– Э-э! – спохватился Арис. Точнее, только недавно вселившееся в него сознание всё вспомнило: – Насколько я помню момент нашей первой встречи, всё было чуточку не так…

– Не будь старой, стенающей бабкой, вспоминающей о щепотке просыпанной соли! – строго перебила его женщина. – Веди себя достойно и не мелочись! – Удовлетворившись озадаченным хмыканьем, продолжила: – Вот потому все на тебя и косятся. Вот потому все и припухли от твоего резкого преобразования. А если ещё и подтвердится, что ты стал видящим, пристальное внимание к тебе будет приковано до последних минут твоей жизни.

– Понял… Пока пепел мой не развеют после костра.

– Ну и зачем так печально? – Дамилла, похоже, забыла о лежащей рядом с ней Каити, потому что игриво погладила его бедро своей ладошкой. – Будешь меня слушаться, не рваться к власти и не призывать к войне – ничего с тобой не случится, проживёшь сто лет.

Он припомнил о своих прежних размышлениях:

– Всё хотел спросить: есть в общине некое хранилище знаний? Книг или свитков? Того, что можно прочитать или где можно оставить свои личные записи?

Женщина коротко задумалась, все-таки вспомнив о Каити и покосившись в её сторону. Но скрывать свои рассуждения не стала:

– Старейшины учат нас всему, в том числе и помогают раскрыть дарованные нам миром способности. Учат всех в обязательном порядке читать и считать. Порой показывают детям настоящие книги, но чаще всего обучение ведётся на досках. Но сами знают не в пример больше остальных…

– И откуда они сами черпают свои знания? – последовал наводящий вопрос.

– Об этом не говорится. Хотя и большой тайной это не является. – Колдунья опять покосилась на Каити: – Но говорить об это при всех, и даже среди своих ближайших подруг крайне не рекомендуется. – Сделала паузу, дождалась обиженного хмыканья от девчонки и продолжила: – Что-то и где-то есть, может, и некое хранилище знаний, как ты выразился. Но допускают к нему не ранее тридцатилетнего возраста. Да ещё не всех желающих, а особо настойчивых, приносящих несомненную пользу общине и готовых работать в дальнейшем на ниве образования подрастающего поколения.

– Как у вас тут всё сложно и запутанно! И глупо! – не стал Шенгаут скрывать своей досады. – А если мне очень надо заглянуть и в книги, и в талмуды, и в личные записи ваших предков?

– Нельзя! Закон един для всех. Даже таких, как я, к хранилищу не допускают.

– Хм! Так мне что, следует вначале прожить до тридцати?.. Точнее, доказать, что я уже пережил такой возраст?

Глаза Дамиллы наполнились недоверием и крайней озадаченностью:

– А ты что… и в самом деле?..

– Такой старый? – продолжил за неё Арис со смешком. – Я такой, каким ты меня видишь и ощупываешь… Ха-ха! Но мне, наверное, хватит таланта и умений убедить старейшин, что мне уже далеко за тридцать.

– Далеко – это насколько? – уже не на шутку встревожилась женщина. Даже ручку свою шаловливую убрала. И Чернова не удержалась, чтобы не пошутить:

– Ну, допустим, мне все двести лет или триста! И что это для тебя меняет? Ты меня немедленно выгонишь из своего дома или дождёшься утра?

Кажется, колдунья шутку поняла, потому что успокоилась:

– Так не бывает. И ведёшь ты себя как молодой, беззаботный парень, нисколько не уставший жить. Правда, твои знания и умения поражают… и предпосылки стать видящим…

«В логике ей не откажешь, – размышлял Арис, используя полувековой опыт жизни Дарьи Черновой. – Всё равно со временем она все несуразности заметит, разложит по полочкам, суммирует их и сделает правильные выводы. Значит, придётся ей как минимум рассказать часть правды. Скажу, что мне, допустим, тридцать пять, и не стану упоминать, что был в другом мире женщиной… Тьфу ты! Я ещё пару часов назад был женщиной!.. Нет, надо срочно менять тему разговора!»

Так и сделал:

– А что по сути моих видений? Ты так их и не прокомментировала.