Андрей Смирнов

обязательно явит себя, когда придет время, а пока оно не пришло, лучшее, что можно сделать —

усиленно готовиться к его приходу.

Как выяснилось позже, несмотря на то, что сам источник оставался сокрытым, его

действие все-таки можно было наблюдать. Это становилось возможным в том случае, если в мире

находился кто-то, кто выражал желание стать агентом действия этой высшей надмирной силы.

Чем полнее он сопрягал свою волю с источником, тем полнее источник выражал себя в мире через

него. Для перестройки себя следовало использовать те средства, которые имелись в наличии — а

вот эффекты при этом возникали необычные и труднообъяснимые.

Большинство обычных людей смену состояний своего внутреннего мира контролировать

практически не способны, в первую очередь — потому, что не пытаются это делать, это им не

нужно и не интересно. Их внимание приковано к внешним вещам, которые вызывают те или иные

впечатления, желания, побуждения. И в этом смысле их внутренний мир почти полностью

обусловлен той внешней средой, в которую они помещены. Они плывут по течению и тем

довольны. Однако, даже среди самых обычных, ничуть не «магических» профессий есть, как

минимум, одна, освоить которую невозможно, не научившись хоть в какой-то мере менять свое

внутреннее состояние по собственному произволу. Это сценическое искусство. Чтобы успешно

сыграть роль, актер должен сначала перемениться внутренне, стать кем-то  другим: королем, бедной старушкой, грабителем, влюбленным юношей — тем, кем ему положено быть по

сценарию. Внутренний мир актера пластичен; актер осознает природу желаний и побуждений не

больше, чем любой другой человек, но он способен чисто техническими средствами менять, пусть

временно, связку желаний, настроений, взглядов на жизнь, соответствующих некой

индивидуальности, на другую, соответствующую индивидуальности какой-то иной. В отличии от

актеров, философы и аскеты «внутри себя» не столь пластичны, но это и не удивительно, ведь их

усилия направлены не столько на смену состояний, сколько на поиск настоящей причины

внутренних побуждений — на поиск самих себя. Их мало интересует, как этими состояниями

можно управлять для достижения каких-то «низменных» практических целей, их волнуют другие

вопросы: откуда все это берется, где пролегают границы между «я» и «мое» (последнее, по мере

удаления от «я» плавно переходит в «чужое») и кто, в сущности, этот таинственный «я»,

очищенный от всего, что он мог бы назвать «своим» или «чужим»? Сам по себе, без качеств —

кто? И есть ли он вообще, или же «я» — чистая химера, фантазия ума, ложная идея, внушенная

человеку еще в самом детстве его воспитателями?..

Если философы копают «вглубь» (и вырывают при этом поразительно запутанные

лабиринты мысли), а актеры кое-что знают о том, как управлять «поверхностью», то колдуны

сочетают оба подхода. Также, как философы и аскеты, они стараются сделать свое внимание

чистым, обратить его внутрь, и сначала отделить «я» от «мое» — чтобы понять, где подлинная

воля, а где побуждение, обусловленное чем-то внешним, а затем (на этом моменте сходство

заканчивается, далее маг и аскет идут в противоположных направлениях) — сделать «своим» что-

то, бывшее до того «чужим», но что в текущей ситуации лучше соответствует расположению

подлинной воли. Маг меняет свое внутреннее состояние осознанным усилием, но цели его при

этом вовсе не так высоки, как у философа или аскета, в большей или меньшей степени они всегда

«приземлены», прагматичны.

Это азы. Все это Дэвид осваивал еще в самом начале, в замке Тинуэт, еще до того, как

получил Формы и некоторое время после. Первоначальная цель состояла в том, чтобы научиться

произвольно менять  фейдаль — текущее состояние сознания. Все медитативные упражнения, так

или иначе, были посвящены именно этому. Далее в этих состояниях он получил представление о

простейших движениях, которые способен производить гэемон, и затем научился совершать эти

движения без предварительной концентрации на каких-либо мысленных образах. На первых порах

чувствительность ученика низка, и требуется большое время, чтобы развить ее, однако наличие

специальных невидимых инструментов — Форм, и хорошего учителя существенно сократили

период первоначального развития. И далее Дэвид поднимался как по ступеням, осваивая новые,

все более сложные и тонкие техники волшебства — сначала под руководством Лэйкила, потом в

Академии, потом в Кильбрене…

Небесная Обитель возвращала ученика к самому началу. Это неудивительно: ведь не

какой-то красивой «примочке» к классической магии или к магии Форм здесь собирались учить.

Странными и непонятными было не это, а те эффекты, которые возникали при смене  фейдаль, внутренних состояний. Хорошо известно, что настрой души в большой степени определяет

способности и силы, которыми располагает человек. В одних состояниях человек не ощущает

боли, в других демонстрирует силовые эффекты, на которые в обычном, «бытовом» состоянии

сознания, он совершенно не способен, в третьих состояниях повышена внимательность, намного