Андрей Миронов: баловень судьбы

Утром следующего дня, после завтрака, влюбленные отправились гулять по дивному лесу. Погода выдалась великолепная: с севера дул прохладный ветерок, пели птицы. Однако всю эту идиллию нарушил Миронов, который внезапно стал рассказывать гостье… о своем давнем романе с Натальей Фатеевой. Он показал Егоровой березку, где они целовались, но особенно убил гостью признанием, что в порыве чувств чистил Фатеевой белые туфли… молоком. Миронов буквально захлебывался от воспоминаний, а Егорова молча внимала его словам, которые били ее по голове как обухом. Именно тогда она сделала внезапное открытие: ее кавалеру присуще нехорошее свойство причинять боль любимому человеку.

Тем временем с быстротой молнии минула неделя. В двадцатых числах августа Миронов покинул Егорову: он уехал в Новороссийск, куда переехала для натурных съемок группа «Таинственной стены». Татьяна поступила хитро: собирая ему чемодан в дорогу, в каждую из вещей незаметно засунула по клочку бумажки, где вывела ручкой всего два слова: «Не сутулься!» Таким образом она хотела, чтобы любимый не забывал о ней даже на юге. К слову, Миронов и не думал забывать. Практически сразу после приезда он стал названивать ей домой по межгороду. Но сосед Егоровой по коммуналке все испортил, сказав, что «Танька ушла с Витькой». Миронов знал, что Виктором звали жениха Егоровой. Сами понимаете, что он тогда подумал.

Первый рабочий день Миронова в Новороссийске датирован 24 августа. В тот день с 8 утра до 7 вечера он находился на одном из танкеров, где должны были сниматься морские эпизоды фильма. Однако съемки в тот день не состоялись и прошли всего лишь репетиции с актерами (Миронов, Никулин, Яббаров). На следующий день группа снова приехала на танкер, но съемки были сорваны сильным штормом. И только 26 августа наконец удалось отснять первые кадры в Новороссийске. Вернее, всего один кадр, поскольку шторм на море никак не унимался. На следующий день киношникам повезло больше – было снято целых 12 кадров. Однако на другой день на море опять разыгрался шторм, и снять опять ничего не получилось. Поскольку синоптики в ближайшие дни хорошей погоды не обещали, Миронов решил вернуться в Москву. Причем, разобиженный на Егорову, он даже не соизволил ей позвонить.

3 сентября 1966 года Миронов отправился в аэропорт «Шереметьево», чтобы встретить возвращавшихся с гастролей родителей. Отец и мать выглядели счастливыми, хотя и уставшими. Первое, что спросил у них Андрей, было: «Ну, как Париж?» Ответил ему отец: «Ничего не скажешь – живой городишко!» Сын в ответ громко рассмеялся.

7 сентября Миронов снова был в Новороссийске, чтобы на следующий день утром (в 8.00) выйти на съемочную площадку фильма «Таинственная стена». Как мы помним, этой площадкой временно стал один из танкеров. В тот день был снят один кадр, после чего Миронов вернулся в Москву. А оттуда отправился отдыхать в Прибалтику.

Новый сезон в Театре сатиры открылся в воскресенье 2 октября. Давали «Клопа» В. Маяковского. А накануне состоялся традиционный сбор труппы. Пришли все, в том числе и Егорова, для которой этот сезон должен был стать первым. Как и положено, новенькая оделась во все лучшее, предвкушая не только встречу с коллегами, но главное – со своим возлюбленным. Но Миронов на нее даже не взглянул – прошел мимо, как будто между ними ничего и не было. Егорову, конечно, это покоробило, но до выяснения отношений она не снизошла. Посчитала: мол, будь что будет.

Размолвка Миронова и Егоровой длилась всего лишь несколько дней. Затем состоялось бурное примирение. Дело было так. В тот день Егорова приняла приглашение одного из своих давних воздыхателей и отправилась к нему на свидание – к Театру имени Вахтангова. И надо же было такому случиться, но в это же самое время и в этом же самом месте оказался и Миронов. Вместе со своим приятелем, актером театра «Современник» Игорем Квашой (они подружились во время съемок фильма «Год как жизнь»), он возвращался домой в компании двух девиц, как принято говорить, легкого поведения. О том, что было дальше, рассказывают сами участники этой истории.

Т. Егорова: «Театр Вахтангова втягивал в себя последнюю волну зрителей. Только я поравнялась с первой серой колонной здания, в ухо хлопнуло, как выстрел: „Ты куда идешь?“ Лицом к лицу – Андрей, Андрюша, Андрюшенька. А вслух вызывающе ответила:

– На свидание!

– К кому? – требовательно спросил он.

– К Чапковскому!

– Кто это?

– А тебе какое дело?