Июнь начался для Миронова с роли Саввы Василькова – он играл его 3-го. 7-го это уже был Фигаро, 8-го – Клаверов, 10-го – Джон Кеннеди, 14-го – Мекки-нож, 15-го – Клаверов. Затем Театр сатиры сменил место прописки – из-за начавшегося в здании на Большой Садовой ремонта он переехал в Зеркальный театр сада «Эрмитаж». Таким образом, роль Клаверова в «Тенях» станет последней ролью Андрея Миронова, сыгранной им в родном здании. А в «Эрмитаже» Миронов сыграет всего четыре спектакля: «Трехгрошовую оперу» (23-го и 24-го) и «Женитьбу Фигаро» (26-го и 27-го). Причем настроение, с каким он будет выходить на сцену, будет далеким от радостного. Дело в том, что именно в июне 1987 года исполнилось 25 лет со дня прихода Миронова в Театр сатиры. Дата весьма знаменательная, и Миронов отнесся к ней со всей серьезностью. Ему, любящему веселую компанию, хотелось по-настоящему отметить это событие. И он рассчитывал, что его коллеги и руководство Театра сатиры не забудут про эту дату. Увы, забыли. Причем чуть ли не все поголовно, поскольку ни один (!) «сатировец» не удосужился поздравить его с этой датой, а на доске объявлений в театре не вывесили официальное поздравление. Он сильно это переживал. Хотя все прекрасно понимал. Дело было в Валентине Плучеке, который после премьеры «Теней» стал относиться к нему еще хуже. Он узнал, что чуть ли не на самом верху – в ЦК КПСС – у «Теней» появились ярые приверженцы (из числа «горбачевцев»), и у них возникла идея назначить Миронова главным режиссером «Сатиры». И на этой почве Плучек окончательно зачислил Миронова в стан своих непримиримых врагов. Хотя сам актер и мысли не допускал, чтобы занять его кресло. И по-прежнему относился к нему как к своему Учителю.
27 июня Миронов сыграл свой, как окажется, последний московский спектакль. Роковую «Женитьбу Фигаро». И стал готовиться к предстоящим гастролям в Прибалтике.
28 июня Центральное телевидение после долгого перерыва (9 месяцев) показало передачу с участием Миронова: телеспектакль В. Фокина «Между небом и землей» 1978 года выпуска (21.40). Как мы помним, Миронов играл в нем джазового музыканта Климова. Стоит отметить, что этот телеспектакль в послужном списке Миронова окажется одним из последних: в 79-м он снимется еще в одном – «Дачники», после чего на семь лет уйдет из этого жанра. Однако за несколько месяцев до смерти Миронов примет приглашение режиссера И. Унгуряну и сыграет роль судьи в телеспектакле «Белые розы, розовые слоны». Это будет его последняя работа в телевизионном театре.
Тем временем в самом начале июля с Мироновым встретился Федор Чеханков. Вот как он вспоминает об этом: «Наша последняя встреча перед его поездкой в Прибалтику. Он страшно замотан. Приехал, уехал, кино, телевидение, замены, концерты, деловые встречи – в общем, не поймаешь. В Москве всего один день. Завтра утром уезжает на машине на гастроли сначала в Вильнюс, а потом в Ригу.
Прихожу к нему поздно, после спектакля, Андрей о многом расспрашивает, считает, что я все смотрю, везде успеваю. Ставит пленку с песней Яна Френкеля – это его последняя будущая пластинка. Третий «гигант» в его жизни. Для драматического артиста это много. Больше всего мне нравится песня об Одессе. Думаю, даже ироничные и неунывающие одесситы тихонько всплакнут, услышав Андрюшину интонацию: «Но именно здесь, понимаете, именно здесь – я дома. Дома».
Потом поставил песню, которую он записал совсем недавно в Киеве. Песня называется «Мама». Я плачу. Он знает почему. Ему неловко, он этого не хотел. Но ему нужно понять, проверить: не сентиментально ли это, не спекуляция ли это на такой всем понятной и дорогой теме? Ведь впереди у него гала-концерты в Государственном центральном концертном зале вместе с оркестром под управлением Кролла. Он наконец решился. Многие друзья советуют, опасаются: одному трудно, опасно, рискованно. Но я вижу, что он уже решил, что будет не один – будут он и Мария Владимировна. И вот перед ее выходом прозвучит эта песня о маме. Но все должно быть мужественно и достойно. Никаких «сынуль» и «мамуль» – это не домашние радости и семейные торжества, это сцена, это театр, это зрители…»
Театр сатиры закрыл сезон в Москве 2 июля спектаклем без участия Миронова – «Роковая ошибка». На следующий день вся труппа отправилась на гастроли в Литву поездом, и только два актера рванули туда на своих личных автомобилях. Это были Андрей Миронов (на «БМВ») и Александр Ширвиндт (на «Волге» ГАЗ-24). Причем инициатором автопробега был Миронов, который чуть ли не насильно заставил Ширвиндта отказаться от поездки в поезде и «оседлать» своего железного коня. Что из этого получилось, рассказывает сам А. Ширвиндт: