Андрей Миронов: баловень судьбы

Лагутин успевает сосчитать до двух, когда Маркиз соглашается. Но это всего лишь хитрость с его стороны. Он получает от Лагутина револьвер и становится спиной к атаману и лицом к статуэткам. В решающий момент объявляет, усыпляя бдительность бандитов: «Смертельный номер! Зрителей со слабыми нервами просьба покинуть цирк!» И, когда бандиты ржут, выбросом руки с револьвером через плечо всаживает Лагутину пулю в живот. Тот валится с коня. Но Маркиз переживет его ненадолго. Через несколько секунд он падает на землю, изрешеченный пулями разъяренных лагутинцев. Это, безусловно, один из самых лучших эпизодов в картине по всем критериям: и по изобразительному ряду, и по актерской игре. Именно он поднимает этот, в общем-то, рядовой вестерн по-советски до уровня произведения искусства.

Основные съемки «Достояния республики» закончились 23 мая (еще ряд эпизодов доснимут 9—18 июня в Ленинграде). В тот день Миронов играл вечером в «Бане». Затем до конца месяца им были сыграны следующие спектакли: 26-го – «Интервенция», 28-го – «У времени в плену», 29-го – «Баня», 30-го – «Дон Жуан», 31-го – «Женитьба Фигаро».

В том же мае в жизни Миронова появилась девушка, которой в скором времени суждено будет стать его первой официальной супругой. Речь идет об актрисе Театра имени Маяковского 25-летней Екатерине Градовой. Она пришла в «Маяк» в 1969 году и за два года весьма удачно вписалась в коллектив. Достаточно сказать, что она чуть ли не с ходу получила роль в звездном спектакле «Таланты и поклонники», который поставила сама Мария Кнебель. Везло ей и в личной жизни: ее покровителем в театре стал Максим Штраух – самый знаменитый киношный Ленин. Однако, несмотря на все эти обстоятельства, в 1971 году Градова надумала сменить место работы. Переход был осуществлен сразу после возвращения Градовой из ГДР, где она снималась в самой своей звездной кинороли – радистки Кэт в сериале «Семнадцать мгновений весны». Вот как об этом вспоминает сама актриса:

«Сама не знаю почему, но в тот день я надела черную юбку и черный свитер – все черное, строгое. И вот, только я вошла в театр, как столкнулась с Андреем (Мироновым. – Ф. Р.). И он сказал:

– Ну наконец-то, долго мы вас ждали. Вы по поводу перехода?

Говорю:

– Да.

– Ну давайте, я вам помогу.

Я так удивилась, но думаю: если меня возьмут – то да, если нет – то нет.

Но, тем не менее, он зашел передо мной к Валентину Николаевичу, поговорил с ним, вышел и сказал:

– Идите, но потом не убегайте, найдите меня.

Я вошла к Плучеку, он меня братски благословил – поцеловал в лоб и сказал, что берет меня, все прощает (это о Театре имени Маяковского, куда я пошла после училища) и надеется на то, что я буду художником, на которого можно положиться и опереться, а не пойду путем любовных интриг и легкомысленности. А то, мол, у нас есть такие роскошные молодые люди, как Александр Ширвиндт, Михаил Державин, Андрей Миронов.

– Поэтому, девочка моя, – сказал он, – будь осторожна, держись от них подальше.

Я вышла из кабинета, Андрея нигде не увидела и подумала: «Зачем мне его искать, это некрасиво, да еще и после таких напутствий!» – и ушла домой.

Плучек зачислил меня в театр и разрешил продолжать съемки…»

Тем временем июнь начался для Миронова опять же с Фигаро – он играл его 1-го. 2–4 июня Миронов был в Ленинграде на съемках «Тени». 6-го он опять вышел на сцену родного театра – играл Вишневского в «У времени в плену». 7–8 июня снова снимался в Ленинграде. 9-го опять играл Вишневского, 12-го – Фигаро. 13–15 июня снова снимался. 16-го играл Вишневского.

17 июня в «Вечерней Москве» появилось интервью Андрея Миронова, взятое у него некоторое время назад журналистом И. Адовым. Приведу лишь небольшой отрывок из него: «Отвечая на мой вопрос о том, какими путями шел он к постижению характера своего героя (Вишневского. – Ф. Р.), Андрей Миронов преобразился, словно бы освещенный изнутри. Он по памяти стал цитировать строки из дневников писателя. Было видно, что он влюблен в эту поразительную личность, озарен ее нравственной чистотой, целеустремленностью, неподдельной верой в правоту великой цели, к которой партия ведет народ. Артист произносил слова покойного писателя как свои, выношенные в долгие дни работы над ролью, выстраданные в поисках истины. Он говорил о коммунистах, чей духовный мир сформировался в далекие годы Гражданской войны… Как нестерпимо жаждал он вновь пережить в своем сознании величие той грозовой эпохи – пусть мерзнуть, гореть и тонуть, но жить борьбой и шагать вперед, вперед, вперед…»

18 и 21 июня Миронов играл в «Женитьбе Фигаро».