Андрей Курбский

Впервые сочинения Курбского были востребованы в качестве источника для пророссийских идей А. И. Лызловым, автором знаменитой «Скифской истории» (1692). Победа над татарской степью представлялась Лызлову главной исторической задачей, стоявшей перед Россией. Названия кочевых народов – врагов России – он обобщил в слове «Скифы». Поэтому, во-первых, Курбский был для Лызлова борцом с татарами, а во-вторых, в фигуре Курбского (россиянин на службе у польского короля) воплощалась популярная в конце XVII века идея Вечного мира с Польшей (1686) и создания Священной лиги христианских государств для противостояния мусульманскому Востоку. По утверждению К. Ю. Ерусалимского, «История о великом князе московском» Курбского «стала одним из источников идеологической программы христианской Лиги, которой в иных исторических условиях придерживался сам Курбский». Князь выступает, по словам ученого, «участником имперского величия России» [21]и, в какой-то степени, как герой взятия Казани – его творцом.

Именно последний образ, образ Курбского как эпического героя, развит в знаменитой «Россиаде» М. М. Хераскова (1778), в центре которой – рассказ о взятии Казани в 1552 году. Князь изображен радетелем за судьбы Отчизны:

Вдруг будто в пепле огнь, скрывая в сердце гнев,
Князь Курбский с места встал, как некий ярый лев;
Власы вздымалися, глаза его блистали;

Его намеренье без слов в лице читали...
Чины приобретать хощу единой честью —
Служить Отечеству трудами и мечом;
О правде я пекусь, а больше ни о чем.
Мы видим Курбского в образе классического героя, образца воинской доблести;
Но Курбского в дыму далеко примечают,
Который на копье, противника небес,
Вонзенную главу ордынска князя нес:
Померклых глаз она еще не затворила
И, мнится, жителям: «Смиритесь!» – говорила[22].
Патриотизм Курбского, по М. М. Хераскову, проявляется в его любви к Отечеству. Князь выступает царским советником, несущим благо и царю, и стране:
Во смутны времена еще вельможи были,
Которы искренно отечество любили,
Соблазны щастия они пренебрегли,
При явной гибели не плакать не могли;
Священным двигнуты и долгом и законом,
Стенать и сетовать дерзали перед троном;
Пороков торжество, попранну правду зря,
От лести ограждать осмелились Царя...

Мы рады с целою вселенной воевать,
Имение и жен готовы забывать,
Готовы защищать отечество любезно;
Не робкими нам быть, но храбрыми полезно.

Поэма Хераскова была популярна в начале XIX века, входила в обязательный круг чтения в образовательных учреждениях. Она в значительной мере способствовала популяризации образа Курбского – патриота Отчизны.

В 1857 году барон Г. Ф. Розен опубликовал трагедию «Князья Курбские». В ней создается новый миф. Действие происходит в 1581/82 году под Псковом, где на самом деле Курбского не было – он отказался от участия в походе, сказавшись больным. Розен изображает князя патриотом России:

Позавчера притекший велижанин
Рассказывает: бывший Курбский наш
На площади открыто, всенародно
Стыдил, бранил Велижских воевод:
Зачем они не долее держались!..
Знать, к нашей Руси сердце все лежит!
Тут сунулся Поляк один, залаял
На Курбского: «Изменник ты и нам!»
Тот наглецу мечем плашмя в ланиту,
Связать наобак руки повелел,
Да Королю сказал – и вольный шляхтич
Был отведен в тюрьму!..