Андрей Ярославич

Льва он сразу признал. Но на руки его подхватил и прятал под плащ меховой — отец. Глаза отца в свете фонарей в нескольких руках — а людей не мог разглядеть — смотрели с этой обычной странной темной и глубокой остановленностью, но руки были тревожные, заботливые… А Лев стоял рядом и протянул Андрею темную ржаную лепешку… Андрей взял, пальцы сделались медленные какие-то… Но есть стал быстро…

Повезли на санях…

В спальном покое отцовом сидел на постели. К постели придвинули стол. Ел все подряд — говядину, кашу, яичницу и ломти хлеба…

— Это всех так, — тихо говорил отец. — Всех так испытывают. Я меньше тебя был…

— Ты знал, что они со мной — такое?! — Мальчик положил на белую скатерть надкусанный ломоть. — Ты знал?!

— Я не просто знал, я велел, приказал. Нельзя испытания миновать. Еще год-другой — и придется тебе дружину вести. А какой же ты будешь ихой без испытания, как они тебя смогут своим назвать, к воинской семье своей ратной причислить!..

Андрей слушал, и легчал о на душе. Стало быть, все как надо. Но теперь другое волновало мальчика.

— А я выдержал?

— И как еще выдержал! Ты у меня храбрец и гордец!

Мальчик вздохнул.

— А когда тебя испытывали… — недоговорил.

Но отец понял, о чем он молчит…

— Меня как испытывали! Срам я принял… — наклонился к сыну. — Попысался я…

Мальчик сочувственно ухватился за отцовский рукав.

Но тотчас вспомнил еще одно.

— И Танаса будут испытывать?

— Нельзя без этого!

— Тогда я ему скажу!

— Скажешь — вусмерть разобидишь ни за что! Как же это — тебе испытание истинное, а ему будто шутейное!

Андрей примолк и снова занялся едой. Отец тронул его лоб ладонью.

— Гляди-ка! Набегался по морозу, и хоть бы что!

— Я крепкий!

Отец улыбнулся.

— Я Танасу говорить не буду, — снова начал мальчик, — только пусть его не мучают так… Ты сам знаешь как!..

— То не в моей воле, — отвечал князь твердо. — То законы ратного братства. Дружинник вольный — это тебе не холоп оружный, не горожанин с мечом! Дружина за князя животы свои кладет, не щадит жизней своих; но и князь дает волю дружине — сладкий кус, и питье хмельное, и забавления буйные. Свои волости у дружины вольной, и не след, грех нарушать их!..

— А я думал, — проговорил мальчик чуть возбужденно, — я думал, это Александр сам… нарочно… и что ты его накажешь за это… и что тогда я скажу, что не надо наказывать его из-за меня… потому что это все равно что судьбу мою наказывать! Нельзя ведь наказать свою судьбу или убежать, спрятаться от нее… Но я понял, сейчас понял, можно не бояться своей судьбы!..

Отец смотрел на маленького сына огромными своими глазами, но теперь они не казались замершими, ожили совсем и выражали изумление почти радостное, боль и восторг… Но маленький Андрей, увлеченный словами, внезапно и с такой верностью явившими его смутные доселе мысли, не приметил отцовского взгляда…

Вошел Александр, быстрыми широкими шагами подошел к младшему брату, шлепнул сильной жесткой рукой по плечу. Но ласково заговорил и виновно:

— Миленький! Чика!..

Андрей посмотрел на отца. Отцовские глаза теперь смеялись. Александр увидел этот блеск веселый.

— За муки княжича казнишь ли меня, князь? — поклонился отцу. Чертушки озорные так и заходили в Александровых глазах.

— Ступай отсель! — Отец махнул на него рукою. — Жених! Перед тестем хоть не паясничай, не срами меня!

Александр еще поклонился и послушно ушел. Но Андрей знал, что отец на Александра не сердится.

— А он как выдержал испытание? — спросил отца.

Андрей часто звал брата не по имени, а просто — «он».

— Он-то?! — Отец сделался задумчивый. — Он свой у дружинников, ихой! Он, коли захочет, всюду своим будет!..

Андрей хотел спросить, что это значит… Александр негордый, что ли?.. Но, как это часто бывало: только раздумаешься, только вопросы занятные на ум придут, а уже есть или спать охота… И сейчас уже клонило в сон…

Лев, пестун, унес на руках спящего мальчика из отцовских покоев…

Вскоре была свадьба Александра. Венчал его с дочерью полоцкого князя смоленский епископ. Две «брачные каши», два свадебных пиршества чинили, в Новгороде и в Торопце.

В почете были отец и мать жениховы — князь Феодор-Ярослав и княгиня Феодосия. Она искренне радовалась женитьбе сына. Прошлое забыто, и даже и с удивлением припоминает она себя недавнюю. Теперь она твердо знает, верит: никогда Андрею не затмить, не одолеть ее первенца.

Странной маленькой победой Андрея обернулись брачные пиршества Александра. Конечно, все братья и сестры, все признанные дети князя присутствовали на свадьбе старшего брата. Кроме Андрея. Он сказал отцу спокойно, что на свадьбе Александра — не будет. Просто потому, что не хочет.

И отец только поглядел испытующе, но уговаривать не стал. А уж не сердился и подавно! Когда же он сердился на своего любимца? Никогда!..