Андрей Боголюбский

Кругом тревожно и неприветливо шумели прибрежные камыши. Поеживаясь от сырости, Алексей приготовил лук и прислонился к влажному стволу дерева. Над водой висел густой молочно-белый туман. Где-то позади кричала сова. Крик совы, филина или ворона не обещает доброй охоты. Алексей тихонько побрёл вдоль берега, осторожно ступая по мокрой траве.

Поднялось солнце. Оно растопило густые туманы, но на чёрной глади воды нигде не было видно ни одной птицы.

Алексей не заметил, как прошло время. Он остановился у небольшой деревеньки, раскинувшейся на берегу Клязьмы. На мостках у воды светловолосая девушка вальком колотила бельё. Алексей хотел повернуть домой, но в это время услышал свист. Над самой головой, тяжело хлопая крыльями, пролетала пятёрка гусей. Прицелившись, Алексей выстрелил в переднего. Стрела взмыла кверху и медленно, точно нехотя, упала. Оглянувшись на женщину, Алексей поднял стрелу.

- Проклятая сова, испортила всю охоту!

Сняв колчан, он присел на траву. В душе накипала обида. Занятая стиркой, девушка не обращала на Алексея внимания. Это сердило его ещё больше. Его так и подмывало сказать ей что-нибудь колкое.

«Вот сейчас ещё положит одну рубаху, а ведь куча и без того наклонилась над водою…»

Девушка распрямила усталую спину, тыльной стороной ладони убрала спадавшую на глаза прядь волос.

Поверх кучи положила выстиранный кусок холста. Бельё с плеском упало в воду и поплыло от мостков вдоль I берега.

- Кладёт и кладёт! - крикнул Алексей с сердцем. - Видишь, куча-то… Вот и лови теперь!

Только сейчас девушка посмотрела в его сторону, но он был уже по пояс в воде и ловил уплывающее и тонущее бельё.

- Что? - спросила она удивлённо.

- Сама должна видеть. На, бери…

Алексей протянул ей рубахи, хотел что-то ещё сказать, но поперхнулся. Он забыл и о неудачной охоте, и о холодной воде.

- Вот так диво!.. - бормотал он изумлённо, опуская руки. - А я тебя искал! Ты вон откуда…

Девушка испуганно смотрела на него, не зная, бежать ей или оставаться на месте. Незнакомый парень стоял перед ней в холодной воде и говорил что-то непонятное.

- Я тебя не знаю! - прошептала она испуганно. - Да чего ты стоишь? Чай не лето - простынешь.

Она протянула руку и помогла ему взобраться на мостки. Рослый, широкоплечий, стриженный в скобку, стоял он растерянно перед нею и не знал, что сказать и куда девать руки. «Медведь», - подумала девушка.

- Я тебя вижу в первый раз, - сказала она. - За подмогу тебе спасибо. Кто ты?

Алексей начал сбивчиво рассказывать, что видел её в роще, когда она собирала ягоды.

- Ой, теперь помню! - Она схватилась за голову, застыдившись. - Нехорошо-то как…

Алексей увидел размотавшуюся онучу и покраснел.

Он хотел подвязать её, но, махнув рукой, повернулся и пошёл.

- Да куда ты? - крикнула она ему вслед. - Тебе надобно обсушиться. Студёно сегодня. Не ровен час, хворь приключится…

Алексей не оборачивался. Сколько раз по ночам мысленно представлял он себе, как встретится с ней где-нибудь на празднике! В сундуке для этого случая лежала вышитая новая рубаха, шёлковый пояс и козловые сапоги. А сейчас? Она увидела его оборванным. Алексей поднял с земли колчан и пошёл дальше.

-  Обожди, не уходи! - догнала его девушка. - Сейчас я в избу сбегаю, принесу что-нибудь переодеться. А твоё посушим. Какой ты… из-за меня прыгнул в холодную воду… Не уйдёшь, правда?

Алексей повернулся и посмотрел на неё сбоку. Синие глаза смотрели так ласково, с такой добротой… «А может, и впрямь зайти в деревню обсушиться?» - подумал он.

- Только к тебе я не пойду. Что подумают родные? Нечего сказать, привела добра гостя.

- Никого у меня нет. У чужих людей я. Видя, что он колеблется, она не настаивала.

- Тогда ты обожди здесь, а я живо вернусь. Принесу тебе что-нибудь… Оглянуться не успеешь!

Под осыпанной золотыми листьями берёзкой сидел Алексей и ждал.

В сером небе купалось нежаркое солнце, пахло прелью опавших листьев, невидимые пауки ткали Серебряную паутину. Стояло погожее бабье лето. Не хотелось вставать с этой покрытой мягким мхом сухой кочки. Не верилось, что это наяву.

Наконец девушка пришла.

Нужно было что-нибудь рассказать ей, завести такую-нибудь беседу, но у Алексея словно прирос язык. Наконец он собрался с духом.

- Арина… - осторожно назвал он её по имени. Она не ответила.

«Арина… Арина…» Он с трудом припоминал что-то, связанное с этим именем. Вспомнив, хлопнул себя по лбу:

- Слушай… Уж не про тебя ли рассказывал мечник Прокопий?

Арина спросила удивлённо:

- А разве ты знаешь Прокопия?

- Знаю. Он мне как брат, даже дороже. Вызволил из боярской неволи, спас от смерти…

- Нас тоже! - подхватила Арина. - Редко встречаются такие среди княжих слуг. От ратных людей жди больше обиды, а этот… Где же он теперь?

Алексей спохватился: Прокопий никогда не говорил, куда он уезжает.

- Поехал куда-то с княжим поручением.

- Ну, это и я могла сказать. «Куда-то»… Он, наверно, всегда ездит по княжим делам.