Андрей Боголюбский

- Плохо. То княжит сын Мономаха Юрий Долгорукий, то Изяслав Мстиславич, его племянник. Киевские бояре ум свой растеряли, не знают, что творят. Сегодня целуют крест на верность одному, через неделю - другому. Сбились с толку…

- А простому люду от княжеской вражды одни обиды, - досказал дед.

Мечник не ответил. Алёшка тихонько влез на печку.

Здесь вкусно пахло ржаным тестом, которое подходило в квашне, тёплые камни навевали дрёму…

- А ты, воин, какому князю служишь? - спрашивал дед. - Князю Юрию али кому из сынов его - Андрею, Мстиславу, Васильку?

- Старшему сыну князя Юрия, князю Андрею

- Где же княжит сейчас Андрей?

- В Вышгороде, под Киевом.

- Так, так… - протянул дед. - Приехал ты ко мне с нуждою аль по пути завернул?

Он посмотрел на гостя с лукавой усмешкой. Прокопий наклонился к нему и что-то прошептал на ухо.

3

Прошло дня три после приезда дружинника Прокопия. Вечером усталые после работы в кузне Алёшка с дедом были вызваны на боярский двор.

Падал- снежок. Боярин Иван вышел к ним на высокое крыльцо. Кузнецы опустились на колени.

- Ну, холоп, скажи, какой тать-разбойник был на твоём дворе? - злобно крикнул боярин.

- Княжой слуга, - сказал кузнец, подняв голову. - Мечник князя Андрея Юрьевича.

Злые глаза боярина посинели, дряблые щёки задрожали:

- «Княжой слуга»… Почто пожаловал? Я князю дани не плачу.

Боярин спустился по лестнице, поддерживаемый под руки двумя рослыми слугами. Подойдя к деду Кузьме, он ударил его носком зелёного сафьянового сапога в лицо. Дед ахнул и присел.

- Знай, холоп, что я господин твой!.. Не будешь пускать к себе никого…

Кузьма уткнулся в снег, закрыв лицо руками. Когда он поднял голову, Алёшка увидел, как на седую бороду алой струйкой текла кровь.

- Дед… дедушка… - бросился Алёшка.

Он ударил боярина головой в тугое брюхо. Слуги навалились на Алёшку, вмяли его в талый снег, начали бить.

Размахивая длинными рукавами шубы, боярин бегал вокруг и кричал, тряся куцей бородёнкой:

- Под ребро его, щенка, под ребро!.. А со старым вором я расправлюсь сам…

Со всех сторон сбежались боярские люди. Они испуганно поглядывали то на своего господина, то на лежащего тёмным комочком Алёшку.

4

Через два дня Прокопий добрался до Суздаля.

Было раннее утро. Прокопий ехал по окраинным переулкам городка, в которых уже толпились люди. Среди полушубков и залатанных кафтанов иногда попадались богатые одежды боярских детей и их слуг. На княжого мечника никто не обращал внимания.

Отмахиваясь плетью от наседавших собак, он проехал по улице. С любопытством смотрел на стены величавого собора, поставленного здесь киевскими мастерами ещё при князе Владимире Мономахе. Суздальцы были искусными умельцами: из болотной руды варили железо, резали из кости шилья, кочедыки [82] и гребёнки, знакомы они были и с гончарным делом, а вот собора себе построить не смогли. Князь Владимир Мономах пригласил прославленных днепровских зодчих. Собор стоял на хорошем месте и виден был издалека.

Проехав мимо ворот, у которых толпились нищие и бабы, Прокопий остановился у огороженной тыном избы. Это был двор попа Фёдора. Он срублен был на берегу Каменки, неподалёку от княжого терема. Двор невелик размером, но крепок. На дубовых воротах поблёскивали кованые скобы, маленькое оконце сбоку было заволочено. Прокопий стукнул рукоятью плети:

- Во имя отца и сына! За воротами ответили:

- Аминь.

- Мне бы отца Фёдора увидеть, - сказал Прокопий невысокой женщине в тёмном.

Через узкие сени, где пахло сухим тмином и берёзовыми вениками, Прокопия провели в светёлку. Поп Фёдор, ещё не старый, с чёрной как смоль бородой, вышел к мечнику. Одет он был в потрёпанный шерстяной подрясник, на ногах - туфли, плетённые из лыка. Видно было, что поп не из богатых.

- За чем пожаловал, воин? - спросил он, смерив гостя подозрительным взглядом.

Прокопий подпорол шапку, вынул зашитое письмо.

- Что хочет князь, господин мой? - спросил поп, взглянув на Прокопия.

- Там всё написано. Фёдор прочитал письмо.

- Садись, воин. Рассказывай, здоров ли князь, не собирается ли сюда, на отчину, в гости.

Прокопий молчал.

- Ты меня не опасайся. Я так же верно служу князю, как и ты.

- Князь и княгиня здоровы. А приедут ли сюда, на Суздальщину, - это мне неведомо. Дошли слухи, - понизив голос, осторожно сказал Прокопий, - что надували ваши бояре просить себе другого князя, а сыновей князя Юрия прогнать.

Прокопий испытующе посмотрел на Фёдора.

Фёдор не ответил. Он сидел неподвижно, точно забыв о собеседнике. Глядя на его широкий лоб, скуластое лицо и задумчиво прищуренные глаза, Прокопий подумал: «Хитёр! В делах своих неспешлив, в словах скуп».

- Что ж, - тихо проговорил Фёдор, - хотят ли бояре другого князя, сие неизвестно, но княжить здесь, на Суздальщине, найдётся охотников много. Сейчас сюда, точно тараканы на хлеб, бегут людишки. В Киеве и других городах, соседящих со степью, бросают насиженные места. Ищут мирной жизни. Здесь спокойнее. Народ ничего не делает без разумения.