Андрей Белый. Между мифом и судьбой

Кстати: я и один молодой человек (Л. Л. Кобылинский) собираемся учредить некоторое негласное общество (союз) во имя Ницше — союз «Аргонавтов»: цель экзотерическая — изучение литературы, посвящ<енной> Шопенгауэру и Ницше, а также и их самих; цель эзотерическая — путешествие сквозь Ницше в надежде отыскать золотое руно <…> — чувствуете Вы, что звучит в этом сочетании слов, произнесенном в XX столетии русскими студентами, — аргонавты сквозь Ницше за золотым руном!! <…> для других это уплывание за черту горизонта, которое я хочу предпринять, будет казаться гибелью, но пусть знают и то, что в то время, когда парус утонет за горизонтом для взора береговых жителей, он все еще продолжает бороться с волнами, плывя… к неведомому богу… (Белый — Метнер. Т. 1. С. 218).

Тем самым мифология аргонавтизма сформировалась за полгода до того, как было объявлено о собраниях кружка. Поясняя в «Начале века» смысл выбранного названия, Белый указывал, что «кружок <…>, выросший совершенно естественно», «Эллис назвал кружком „аргонавтов“ <…>, приурочив к древнему мифу, повествующему о путешествии на корабле „Арго“ группы героев в мифическую страну (по предположению, в Колхиду): за золотым руном <…>» (НВ. С. 123).

Отсылка к знакомому каждому гимназисту древнегреческому мифу об аргонавтах кажется очевидной. Однако Белый несколько лукавил. Ведь древнегреческий миф под его пером уже к моменту создания кружка претерпел весьма существенную трансформацию. Парируя в мемуарах критику в свой адрес и обвинения в мистицизме, Белый писал:

Если б мы были мистиками в том смысле, в каком нас изображали потом, а не… «и диалектиками», надо было бы видеть в нашем юношеском кружке «Арго» материалистическую эмпирику и ждать, что мы, наняв барку в Одессе, поплывем к устью реки Риона за отыскиванием пресловутого барана; все знали: барана мы не искали и в Кутаис не ездили, а сидели в Москве <…> (НРДС. С. 45).

Главный семантический сдвиг Белый акцентировал в «Начале века»: «<…> я написал стихотворение под заглавием „Золотое Руно“, назвав солнце руном <…>» (НВ. С. 123). Именно замена шкуры барана (руна) солнцем легла в основу символистского мифа:

Солнце село. Рыданий
полон крик альбатросов:

«Дети солнца, вновь холод бесстрастья!
Закатилось оно —
золотое, старинное счастье —
золотое руно!»[17];
<…> огненным шаром
блистать
выплывает
руно
золотое,
искрясь[18];

<…> построю себе солнечный корабль — Арго. Я — хочу стать аргонавтом. <…> Аргонавты ринутся к солнцу (Белый — Метнер. Т. 1. С. 244)[19];

Сотрудниками моими будут аргонавты, а знаменем — Солнце. Популярным изложением основ солнечности зажгу я сердца[20].

Эта замена привела к полной реструктуризации прежнего сюжета[21]. Греческие герои плывут за золотым руном, потому что хотят забрать шкуру барана и привезти ее в Элладу. Герои Белого понимают плавание за руном как движение вслед за солнцем и по направлению к солнцу:

Летим к горизонту: там занавес красный
сквозит беззакатностью вечного дня.
Скорей к горизонту! Там занавес красный
весь соткан из грез и огня[22];

Зовет за собою
старик аргонавт <…>:
«За солнцем, за солнцем, свободу любя,
умчимся в эфир
голубой!..»[23];