Андрей Белый

Москва. 24 апреля / 7 мая 1907 г.

Воистину Воскрес! [1019]

Милый, родной мой всегда близкий и радостный брат Дима!

Радостно было так мне получить Вашу открытку [1020]. Бесконечно виноват перед всеми Вами: не писал. Но каждый час, каждый миг помню — все помню.Это время было очень буйное для меня. Помимо внутренних треволнений (они всё те же), свалилась масса хлопот. 7 рецензий [1021]; кроме того: прочел три реферата: 2 в « свободной эстетике»(кружок музыкантов, художников и писателей, имеющий будущее) [1022]и 1 в религиозно-философском кружке [1023]. Кроме того, свалилось 2 литературных вечера и, что самое трудное, — это 2 публичных лекции, каждая на 2  1/2 часа чтения [1024]. Обе лекции должны были быть написаны ровно в 10 дней. Вот почему я и не ответил Дмитрию Сергеевичу [1025], потому что эти дни с раннего утра и до поздней ночи писал, писал. Пойду завтра, послезавтра к Котляревскому [1026]. После лекции нервы так пошатнулись, что пришлось бежать в деревню и там залечиваться.

Вторая лекция по картине напоминала лекцию Д. С. Барышень выносили в обмороке: такая была жара [1027]. После лекции начались прения под председательством Брюсова. Любопытнее всего то, что мой давнишний враг и ругатель Яблоновский (из «Русского Слова») прочел нечто вроде дифирамба обо мне [1028]. Вторую лекцию повторяю по настоянию организаторов [1029]. Кажется, придется повторить и первую лекцию. Все это вместе с рядом других дел и вызывало мое молчание, потому что невозможно писать Ваммежду делами, а писать внешнее — нельзя.

Ушел я из «Золотого Руна»вследствие скверной выходки Рябушинского против Курсинского [1030]. Если участвую в «Перевале» [1031], то только денег ради, а потом в «Перевале»если и глупые, то во всяком случае честныелюди, а в «Руне» нет и этой честности.

Д. С. спрашивает меня, почему ушел Чулков из «Весов»и «Руна» [1032]. Из «Руна»,я думаю, он ушел из-за Курсинского, а из «Весов»— из-за всех нас, его ругавших [1033].

Милые, милые мои, как Вас люблю, как надеюсь на Вас! Духом с Вами и в Главном — тверд. С чем уехал, на том и стою. Не принимайте молчание за отдаление. Скоро буду писать подробно и Вам, и Зине, и Дмитрию Сергеевичу. Сейчас же это внешнее письмо: написал второпях. Сегодня — вечер в «Художественном Кружке»,где я читаю [1034]. Сейчас надо бежать.

Вообще Москва модернизована. Лекция Брюсова покорила ему демократию. Он читал о «Театре будущего».Он произвел такое впечатление, что повторил свою лекцию. Теперь его просят прочесть ее в третий раз [1035].

Моя первая лекция «О символизме в современном русском искусстве» была встречена внимательным недоумением, а вторая «Искусство будущего», кажется, понравилась социал-демократам и другим. Сейчас приходит депутация за депутацией, прося чтения, но приходится отказывать.

Христос с Вами. Дорогой брат, молитесь обо мне.

Боря.