Андреевский крест

— Какая нахрен картошка?! — вскричал я. — Там гектары нужно засадить, чтоб четырем сотням здоровых лбов хватило. Да и одной картохой сыт не будешь. Мясо, овощи, хлеб в конце концов. Петрушка с укропом… Половина того батальона должна день и ночь горбатиться на плантациях, чтоб с голода не пухнуть. И где мы найдем таких покладистых вояк, что согласятся и стену сторожить и в навозе ковыряться? Я пока даже не спрашиваю, где мы вообще будем людей для дружины искать…

— Ну кое какие идеи у меня есть, — кивнул Леха. — Но четыре сотни людей — это реально дохрена. Даже тупо протащить из через твою, брат усадьбу — уже писец. Десять огромных автобусов! А если они еще и семейные? Это, блин, народу в три раза больше…

— Женщинам нравится на грядках ковыряться, — пожал плечами Егор. — Может и лучше семейных искать?

— Прикинь, — хмыкнул я. — Мужик на стене прохлаждается. Типа границу сторожит. А баба евойная раком на грядке. Пропитание выращивает. Представил? И долго так будет продолжаться? Да не больше недели. А потом возьмут тетки скалки с натруженные руки и настанет нашей дружине закономерный кирдык. Кстати! Медсанчасть у нас где будет расположена? Натаха нас изнасилует, если мы прямо сейчас ей амбулаторию, бляха от ремня, не нарисуем.

Вот тут все и осознали наконец, что лихим кавалерийским наскоком такие дела не делаются. И что мы изначально подошли к делу не с той стороны. Ведь был же у нас пример перед глазами… Ну пусть не у всех, Егор-то не служил, но остальные-то?! В любой ведь мало-мальски крупной военной части есть все, что нужно для полноценной жизни. Все службы, отделы и подразделения. Каким-нибудь образом присобачить к этому процесс производства продуктов питания, и получим прекрасную модель форпоста цивилизации в мире пережившем неведомый катаклизм. Оставалось только придумать кто и как будет заниматься сельским хозяйством. В смысле — где искать готовых на переезд в "светлое будущее" крестьян?

Пока Леха, прикусив от усердия кончик языка переписывал в столбик подразделения и службы из структуры зарубежной военной базы, мы с остальными подельниками устроили мозговой штурм.

Естественно, я первым делом поделился планами на использование узбеков. И если в том, что касалось строительства, мои идеи общество полностью поддержало, то фантазии о бесчисленных дехканах, трудолюбиво взращивающих на своих делянках основу продовольственной безопасности колонии были разбиты в дребезги.

— Ты че, в натуре, командир? — как всегда прямолинейно, высказался Поц. — Базарят, кто бабу кормит, тот ее и танцует. Вкурил? Если "талибы" нас будут огурцами снабжать, так они и рулить по тихому начнут. Вкупят без кипеша, что без них мы с голодухи загнемся. А братва там дружная. Между собой махом добазарятся. Мечети из глины слепят и баев выберут. Гыр-гыр-гыр по своему, и они в шоколаде, а мы в пролете.

— Да, Михаил прав, — поддержал полемику наш профессор. — Они первым делом землячество организуют, и порядки тихонько свои введут. Может в открытую конфронтацию с вооруженным человеком они и не станут вступать, но свои, выгодные исключительно их конклаву, интересы станут продвигать обязательно. Но опасно даже не это. Подумайте о будущем! Хотя бы о следующем же поколении. С чем столкнутся уже наши дети? С четко выраженным расслоением общества на два практически не связанных общими интересами народа. С одной стороны — узбеки, которым все равно кто именно сидит в крепости, и какие там у нас порядки. И мы, наши потомки, отбивающиеся от внешних угроз, да еще и обеспечиваемые продуктами только под угрозой применения оружия. Классический феодализм, вроде бы. И тут, в один "прекрасный" момент, кончаются патроны… Жутко?

— Ладно тебе, брат, страсти-мордасти пророчить, — поспешил оправдаться я. — Десяток семей на общем фоне погоды не сделает. Рассуем их по деревенькам и хуторам. Детей заберем в наши школы. Государственный язык — только русский. И всего делов. Следующее поколение узбеков будут уже практически русскими.

— Это только если нас будет больше, — выковыривая из уголков глаз песчинки — время было глухая ночь, и зевали уже все — заспорил Егор. — Или если мы будем выдерживать абсолютное превосходство в культуре. В девятнадцатом веке Российская Империя завоевала Среднюю Азию не так силой штыков и пушек, как подавляющей мощью европейской цивилизации. Но там был разрыв в политическом и экономическом развитии как минимум в век. У нас такого феномена не наблюдается.

— Слышь? — возник Поц. — А туземцы? У них, в натуре, еще палки-стрелялки, как при Наполеоне. Прикатим к ним на "бардаке", жахнем с крупняка, обрисуем, кто в доме блатной…

— Судя по изображению их поселения, — завел свой патефон профессор, — некоторая ресурсная база у них имеется. И то судно, что вы застали в бухте…

— Шхуна, — блеснул познаниями я.