Андерманир штук

Дальше начиналось время, которое Владлен Семенович называл «час между волком и собакой». В дверь на страшной скорости один за другим вбегали мало чем – кроме пола, да и то не сильно – отличавшиеся друг от друга научные, видимо, сотрудники. Каждый из них непостижимым образом напоминал как Лотту Ввеймаре, так и волка – впрочем, Владлен Семенович решил, что виноват в этом все-таки прибалтийский глазок. В хорошие дни сотрудников набиралось до пятидесяти – и было совершенно непонятно, как все они могут помещаться в квартире, которая по величине едва ли сильно отличалась от остальных.

Последним на работу обычно приходил бесцветный человек со здоровенным псом, и на этом «час между волком и собакой» заканчивался: у двери в квартиру 3 наступал временный покой.

Если бы дело ограничивалось только сотрудниками, Владлен Семенович – однажды досконально изучив их, – может быть, и прекратил бы свои наблюдения. Но кроме сотрудников имелись посетители – вот они-то и беспокоили Владлена Семеновича. Причем беспокоили, прежде всего, тем, что редко кто из них выходил обратно. На первых порах Владлен Семенович заподозрил совсем неладное – убийство и все такое, – но потом с огромным просто облечением увидел, что уже мертвые, по его расчетам, люди снова появлялись у двери под номером 3 – и бесстрашно переступали порог квартиры. А однажды случилось нечто совсем необъяснимое: у двери института мозга вдруг обозначился, причем в штатском, Лексеич, у которого, по мнению Владлена Семеновича, отродясь и мозга-то никакого не было. Мысль о том, что Лексеич наконец всерьез заинтересовался происходящим здесь, даже не успела навестить Владлена Семеновича: Лексеич молниеносно вынул из кармана ключ и вошел в институт, как домой. Увидев это, Владлен Семенович неожиданно для себя плюнул на пол со словами: «Тьфу, нечистая сила!» Потом он долго размышлял о том, почему и зачем сделал и сказал так, а не как-нибудь иначе, но ни к чему положительному не пришел, а то, к чему пришел… – не стоит об этом.

Тем более что Лексеич обратно в тот день так и не появился.

Раза три Владлен Семенович подлавливал Лотту Ввеймаре возле почтовых ящиков, когда она забирала институтскую почту. Непринужденно, как ему казалось, вынимая из своего ящика «Вечернюю Москву», он пробовал завести с полоумной разговор, но полоумная смотрела на него так, словно полоумным был он. Хотя держал Владлен Семенович себя пристойно – всего-то обычно и спрашивал: почту, дескать, вынимаете? – Лотта Ввеймаре вместо ответа постоянно задавала ему один и тот же прямой вопрос: «Вы, мужчина, в своем уме или как?» – «Я-то в своем уме, – отвечал он, – а вот Вы – в своем?» – «Я Вас не понимаю», – всякий раз признавалась она, и признание ее звучало честно. После третьего раза Владлен Семенович решил больше не искушать судьбу и забирал свою газету после того, как Лотта Ввеймаре уже побывала у почтовых ящиков. И то ли ему это казалось, то ли в самом деле Лотта Ввеймаре испытывала признательность за его отсутствие, но иногда, припав к глазку и видя возвращающуюся к себе Лотту Ввеймаре с почтой под мышкой, он ловил благодарный взгляд в свою сторону. «Вот дура-то!» – качал тогда головой Владлен Семенович и отчего-то терял покой.

А двадцать первого февраля Лотта Ввеймаре не пришла на работу, и волк с закрытыми, как всегда, глазами напрасно минут десять нажимал на кнопку звонка, – после чего он даже открыл глаза и осмотрел дверь. Через некоторое время кто-то из подошедших позднее сотрудников отпер ее для волка своим ключом.

Лотта Ввеймаре на работе, стало быть, так и не нарисовалась, за почтой в положенное время никто не вышел – и Владлен Семенович, на удивление себе самому, незамедлительно решил этим воспользоваться: позвонить в дверь института и сообщить тому, кто выйдет на звонок, что почта уже прибыла. Неважнецкий, конечно, повод для звонка, но лучше чем ничего.

Звонить, однако, не понадобилось: видимо, из-за отсутствия Лотты Ввеймаре жизнь института сегодня не подчинялась законам повседневности – дверь была приоткрыта. Вперед, Владлен Семенович.

22. ЕСЛИ УЧЕСТЬ, ЧТО Я НЕ СУЩЕСТВУЮ

Мать честная, курица лесная!.. Именно так – образно – и подумал Владлен Семенович, вглядываясь в длинный светлый коридор, начинавшийся сразу за дверью и сильно напоминавший больничный. У истока этого коридора, видимо, как раз и должна была сидеть Лотта Ввеймаре, но не сидела. Напоминала о ней только растянутая по вертикали кофта цвета уныния, повешенная на спинку стула так продуманно, что каждой из пол по обеим сторонам стула не хватало до паркета одинаково маленького количества сантиметров. «Умеет кофты вешать!» – восхитился автором этой бытовой композиции Владлен Семенович, сжался в комочек, чтобы не слишком бросаться в глаза, и бесшумно покатился по коридору.