Андерманир штук

– На 4-й Брестской, кроме этого НИИ, больше ничего нет, – ответствовал Иван Петрович, опустошив в контейнер мусорное ведро и уже развернувшись на положенное количество градусов, достаточное для того, чтобы кратчайшим путем направиться к дому.

– А что такое «четвертичный рельеф», Вам известно? – обратился к его спине Владлен Семенович. Вопрос праздно завис возле самой спины. – Или… или это и самим научным сотрудникам неизвестно? – помог собеседнику Владлен Семенович, сопроводив высказывание изрядной долей иронии.

– Это и самим научным сотрудникам неизвестно, – даже не освобождая конструкцию от иронии, спиной ответствовал Иван Петрович.

– Понятно… – усмехнулся Владлен Семенович. – Ну что ж, всех Вам благ!

– Всех Вам благ!

По пути от мусорных контейнеров Владлен Семенович остро ощутил показавшуюся ему естественной потребность все-таки узнать, что означает загадочный «четвертичный рельеф»: постучать в дверь НИИ, извиниться в изысканных выражениях и по-свойски спросить, с чем, дескать, этот четвертичный рельеф едят.

С мусорным ведром в руках он зашел в первый подъезд и оказался около замурованной двери. Постояв возле нее некоторое время, Владлен Семенович вышел на улицу: убедиться в том, что он перепутал подъезд и что таблички «Научно-исследовательский институт четвертичного рельефа» не висит на стене у входа.

Табличка на стене у входа висела.

Тогда он снова вернулся в подъезд: теперь уже чтобы еще раз убедиться в замурованности двери. В замурованности двери не осталось больше никаких сомнений. Владлен Семенович огляделся по сторонам. На лестничной клетке первого этажа находилось кроме замурованной этой двери еще две, не замурованных: на одной из них красовалась металлическая единица и металлическая же табличка с лаконичной фамилией «Бек», на другой была просто наклеена бумажная двойка. Четвертой двери, кстати, не было вообще: похоже, кто-то размещался сразу на двух жилплощадях… Ведомый этими нехорошими подозрениями, Владлен Семенович быстро поднялся на второй этаж, где взорам его предстали квартиры под номерами 4, 5, 6 и 7. Чувство порядка, никогда не дремавшее в нем, настоятельно потребовало наличия тройки во вполне стройной системе чисел – и Владлен Семенович вернулся к замурованной двери, пристально, сантиметр за сантиметром, осмотрев ее. Тройки на ней не было, но Владлен Семенович и так уже знал, где находилась пропавшая тройка.

По дороге к своему восьмому подъезду Владлен Семенович пытался то унять дрожь в коленях, то поставить под сомнение нелегитимность присутствия искомой им тройки строго напротив его собственной квартиры… – ни то, ни другое ему, впрочем, не удалось. На пороге подъезда он закрыл глаза, умоляя провидение смилостивиться и на сей раз пририсовать слева к имеющейся на злополучной двери цифре еще две, желательно двойку и пятерку, причем именно в этой последовательности… явив страждущему взору нумерологическое чудо – число 253! Когда он открыл глаза, провидение, оказавшееся неумолимым, словно вспышкой молнии, ослепило его привычною одинокой тройкой. Мусорное ведро упало на пол с характерным стуком металла о камень. Подхватив ведро, Владлен Семенович заспешил к своей квартире, насилу попал в замочную скважину ходившим в разные стороны ключом и в одно мгновение исчез за дверью, причем хлопнул ею так, что фотографию отца на стене прихожей исказила не свойственная ему при жизни гримаса. Изнутри Владлен Семенович запер дверь и на ключ, и на задвижку, бросил ведро у двери и помчался на кухню, где уселся на стул за холодильник и замер.

Что-то случилось в его жизни. Непостижимо страшное.

16. ВОТ УЖЕ И КУРТКА НАДЕТА…

Из носу у Веры текло. Лев даже не подозревал, что у Веры может течь из носу.

Она сидела на кровати, прикрывшись чем-то облезлым, и говорила, говорила, говорила…

Из носу у Веры текло. Ни о чем другом Лев сейчас не думал. Он, в общем-то, и об этом не думал – только регистрировал, глазами одними: из носу течет, на плечах что-то облезлое, кровать полусломана, вместо книжных полок – доски, поставленные на кирпичи, стекло в окне расколото – и верхняя часть стекла на нижнюю наползла.

Явно неблагополучная семья. Лев и раньше об этом, конечно, догадывался, однако чтобы вот так… А в гостях у Веры никогда не бывал: ни к чему оно, вроде, было – бывать, да и роли это не играло: Вера к ним с дедом и так почти каждый день наведывалась… стало быть, и ладно, какая разница – он ли к ней, она ли к ним! Она, кстати, жила недалеко, на Песчаных.

Теперь выяснилось, что на 8-й Песчаной, дом 9, квартира 10… а-риф-ме-ти-че-ска-я про-грес-си-я. Лев думал, что пешком доберется, однако Вера сказала, что лучше на автобусе, от метро «Аэропорт». И еще сказала, что сама подойдет к остановке и что они вместе поедут, – а один он, вроде как, заблудится. Ну, вместе так вместе.

Автобус прикатил сразу – номера Лев не разглядел.

– Это какой номер? – спросил он у Веры.

– Триста седьмой.