Анатомия предательства: "Суперкрот" ЦРУ в КГБ

Однако надо отдать должное Калугину — ему это нужно было, и он сумел в определенной мере сохранить свое лицо среди многих, хотя и далеко не всех, сотрудников резидентуры. Во-первых, все понимали, что с резидентом шутки плохи и обострение отношений ни к чему хорошему не приведет. При этом резидент искренне требовал профессиональной работы и критика, пусть подчас и излишне жесткая, воспринималась многими сотрудниками без обиды. За ошибки, лодырничество, небрежность каждый считал себя виноватым и не особо возражал против даже грубостей в свой адрес, хотя и не хотел их получать. Я тоже на первых порах руководства линией КР не раз испытал на себе недовольство резидента моими или других сотрудников просчетами в оперативной работе. Воспринимал его нелестные замечания в большинстве случаев как справедливые и не считал себя оскорбленным. Он после жесткого разговора никогда не таил “камня за пазухой”. Были недочеты и у Калугина. Все видели, что он значительно больше других проводил время в кабинете резидента, неизмеримо больше получал замечаний, в том числе и за других, и больше других их терпел.

Во-вторых, Калугин, заместитель резидента, редко выступал перед оперативными работниками линии ПР как их начальник. Даже исполняя обязанности резидента во время длительного нахождения Соломатина в Москве в 1968 году, вел себя как первый среди равных, не допуская в адрес оперативного состава начальственного тона, всегда оставаясь ровным в поведении, выслушивал мнение другого. При этом никогда не противопоставлял себя Соломатину.

Кто же из этих лиц мог передать ЦРУ информацию о Кочнове? Резидент вне подозрений. Вся его жизнь и работа подтверждают это — заместитель начальника ПГУ, резидент в Нью-Йорке, Риме являлся и до сих пор является носителем важных государственных секретов. Его заместитель по внешней контрразведке Попов успешно работал в Австрии, Германии, имел на связи ценную агентуру. Оба они прошли Великую Отечественную войну. Сотрудник линии КР резидентуры Зотов — работал с агентурой, затем заместитель резидента по линии КР в Лондоне, выдворенный англичанами из страны. Андрианов — агентурист, подготовил в Дели вербовку сотрудника ЦРУ, затем резидент и заместитель начальника секретнейшего управления в разведке — Управления “С”. Все они своей работой наносили ущерб противнику. Известно, как Кочнов стал предателем. Остается один — Калугин. Очевидно, что именно он подтвердил ЦРУ то, что Кочнов прибыл в резидентуру с заданием не внедряться в американскую разведку, а вербовать Артамонова-Шадрина. Вывод представляется бесспорным. Сам Калугин в своей книге, рассказывая о деле Ларка, не скрывая, пишет: “В предательство Кочнова Энглтон сначала не поверил”. В действительности, он мог поверить Кочнову и пойти на подставу Ларка только при наличии достоверного подтверждения истинности предательства Кочнова.

Начальник службы внешней контрразведки

Калугин, возвратившись после окончания командировки в феврале 1970 года в Москву, по рекомендации Соломатина, ставшего к этому времени заместителем руководителя разведки, назначается заместителем начальника Службы внешней контрразведки ПГУ, а в 1973 году опять-таки с помощью друзей становится ее начальником.

Следует отметить весьма важный момент в поведении Калугина во время работы во внешней контрразведке. Он постоянно пытался внушить своему близкому окружению и оперативному составу, и не безуспешно, мысль о том, что он “любимец” Андропова и пользуется его особым покровительством.

Юрий Андропов, весьма влиятельный политический деятель, как известно, являлся председателем КГБ СССР с 1967 по 1982 год, и после смерти Леонида Брежнева возглавил советское государство. Калугин в книге утверждает, что смог достичь столь высокого положения в разведке только в силу своего умения установить с Председателем “отношения отца и сына”. Он пытается, как это делал и в советской разведке, убедить читателя в особом расположении к нему Андропова, называя того своим “ангелом-хранителем” и приписывая ему слова о полном доверии к Калугину. Но, как покажут дальнейшие события, его мнение умышленно некорректное. Калугину очень хочется, и это желание проходит через всю книгу, чтобы в первую очередь ЦРУ, а затем и простые читатели поверили в создаваемый миф. Цель банальная — ЦРУ заплатит больше долларов агенту, так близко стоявшему к ценнейшему источнику информации, а американский читатель как налогоплательщик вполне оправдает материальные расходы на его содержание. Между прочим, американцам было бы интересно узнать, на сколько десятков миллионов долларов, выданных Калугину ЦРУ в том числе и по этим придуманным основаниям, он уменьшил социальные программы для налологоплательщиков.