Анатомия предательства: "Суперкрот" ЦРУ в КГБ

В действительности все происходило не так, как пишет Калугин. Чехословацкая разведка последовала его совету: возвращению Рината в США не препятствовала, но агентурные отношения с ним прекратила. Значительно позднее, в декабре 1984 года они были арестованы в Нью-Йорке, и Ринат признался в шпионаже. В газете “Нью-Йорк Таймс” 28 ноября 1984 года было опубликовано интервью с сотрудниками ФБР Джеймсом Мэрфи и Кеннетом Гэйде, проводившими арест и допросы Рината и его жены, в котором они сказали, что Ринат работал на разведку Чехословакии 19 лет. Но в связи с тем что его признание было получено сотрудниками ФБР и ЦРУ провокационным путем, то есть без соблюдения юридических формальностей, министерство юстиции не решилось передать дело в суд. Все ограничилось пропагандистской шумихой в прессе. Когда чехословаки узнали об этом, то они пришли к выводу, что подозрения Калугина оказались необоснованными, а совет — дело рук предателя.

Начальник разведки Чехословакии Гладик в один из приездов в Москву рассказал своему советскому коллеге Владимиру Крючкову о “советах” Калугина. Боль потери была настолько глубока, что он не стеснялся своих слез. Понимая свою ответственность за происшедшую трагедию, Владимир Крючков предложил обменять Рината и его жену на известного диссидента того времени Анатолия Щаранского. По указанию Крючкова началось служебное расследование для определения — являлись ли действия Калугина оперативной ошибкой или злым умыслом. В это время Калугин работал в Ленинградском УКГБ и разрабатывался по шпионажу. Представленная им после долгих проволочек объяснительная записка на полутора страницах не давала ответа ни на один из вопросов: деталей не помню, не придавал значения, так думал и тому подобное.

В Прагу выехал опытный работник внешней контрразведки уже знакомый читателю Виктор Андрианов, занимавшийся с самого начала материалами Рината по Огороднику и подготовивший их для направления во Второе главное управление. Все документы были подвергнуты тщательному анализу, но доказательств об умышленных действиях Калугина или каких-либо документальных рекомендаций найдено не было.

Но дело Рината не давало покоя КГБ, время от времени к нему возвращались. В конце 1990 года, будучи уже Председателем КГБ, Крючков вновь напомнил о нем начальнику разведки Леониду Шебаршину: “Еще раз прошу вас внимательно посмотреть дело Рината. Калугин тогда предал ценного агента. Как мы не оценили своевременно? Проанализируйте, это не было ошибкой Калугина”.

Начальник разведки понимал, что сделать ничего не сможет: “Я уже неоднократно читал довольно неряшливую кипу материалов. Там много пробелов, которые в 1977 году восполнялись телефонными разговорами между Москвой и Прагой. Никто не догадался (или не захотел?) зафиксировать эти переговоры на бумаге. Калугин консультировал чехословаков в довольно запутанной оперативной ситуации, по его совету они выдворили в США агента, который показался ему двойником, и агент угодил за решетку. Доказать, что Калугин совершил это с умыслом, а не по легкомыслию, мне кажется невозможным. Я уже говорил об этом председателю. Тем не менее, он вновь вспоминает об этом деле”.

Здесь необходимо уточнить слова Шебаршина “неряшливая кипа”. Имеются ввиду не вопросы делопроизводства, как можно понять, а содержание документов — по ним выяснить роль Калугина в выдаче Рината было невозможно. Кстати, в большинстве случаев Калугин обсуждал дело Рината по телефону “ВЧ” с представительством КГБ в Праге и с руководителями чехословацкой разведки, но справок по ним не составлял.

Но вот появилось еще одно свидетельство для получения ответа на этот, казалось бы, неразрешимый вопрос. В книге Эрли “Признания шпиона” говорится:

“ЦРУ стало подозревать Кочера после того, как его “засекли” передающим документы раскрытому чешскому шпиону. Однако Эймс сказал мне, что это объяснение использовалось ЦРУ и ФБР в качестве прикрытия, чтобы обезопасить один из своих источников. “Мы поймали Кочера, потому что наш чешский источник, работавший в их службе разведки, сообщил о нем”.

Из этих слов Эймса, сказанных им в тюрьме, ясно, что Рината “сдал” один из источников ЦРУ. По логике развития событий, им был Калугин и сделал он это где-то в 1977-78 годах. “Чешский источник” появился в США несколькими годами позже и использовался ЦРУ и ФБР лишь как прикрытие истинного источника. Провокационный арест Рината в 1984 году стал возможным на основании опроса этого источника. Калугин, таким образом, был прикрыт — прием типичный для спецслужб.