Анархия? Нет, но да!

На протяжении последних двух столетий привычные устои рушились с такой скоростью, что следовало бы называть это их массовым вымиранием — чем-то сродни ускоренному исчезновению видов. Причина этого вымирания аналогична биологической: утрата мест обитания. Многие порядки оказались навсегда утрачены, остальные же попали под угрозу, и главный виновник которого — не что иное, как государство, в частности, современное национальное государство, заклятый враг анархистов. Его развитие и повсеместное распространение вытеснило, а затем и уничтожило множество прежних форматов политического устройства: рода, племена, вольные города и их союзы, кочевые общины и империи. На их месте теперь повсюду лишь одна форма политического устройства — сформировавшееся в XVIII веке североатлантическое национальное государство, притворяющееся универсальным. Большое видится на расстоянии: куда бы мы ни поехали, повсюду одно и то же — государственный флаг, государственный гимн, государственные театры и оркестры, главы государств, парламенты (настоящие или декоративные), центральные банки, наборы министерств, организованные похожим образом, органы безопасности и так далее. В распространении такого формата управления сыграли свою роль колониальные империи и «модернистское» подражание, а его непотопляемость обусловлена универсальностью институтов, посредством которых властная структура может интегрироваться в существующие международные политические системы. До 1989 года существовало два полюса для подражания. В странах соцлагеря, будь то Чехословакия или Мозамбик, Куба или Вьетнам, Лаос или Монголия, можно было обнаружить примерно одинаковые органы централизованного планирования, колхозы и пятилетки. После 1989 года во всем мире, за небольшими исключениями, существует единый стандарт.

Немедленно после своего возникновения национальное государство принимается делать население однородным и искоренять различия, проистекающие из прежних устоев. Практически всюду государство начинало создавать нацию: Франция создавала французов, Италия — итальянцев, и такое национальное строительство подразумевало обеспечение однородности. Великое множество языков и диалектов, часто взаимно непонятных, приводились, во многом благодаря школе, к общему знаменателю — стандартизированному государственному языку, создававшемуся чаще всего на основе диалекта столичного региона. Это приводило к исчезновению письменности и местной литературы, устной и письменной, музыки, легенд и мифов — целых смысловых вселенных. Разнообразие местных законов и обычаев сменила общегосударственная, унифицированная, по крайней мере, в теории, юридическая система. Все прежние способы возделывания земли были забыты в угоду общегосударственной системе землевладения с регистрацией прав и их переходом от субъекта к субъекту, которые таким образом пытались уйти от налогов. Все локальные образовательные традиции, как то обучение подмастерьев, странствующие «педагоги», церковные школы и неформальные занятия — заменила общенациональная система школьного образования, которая позволяла, например, министру образования Франции хвастаться тем, что он знает, какой абзац из Цицерона учащиеся определенного класса по всей стране изучают, например, в 10:20. Такое единообразие было труднодостижимой утопией, однако в попытках достичь его удавалось добиться стирания местных обычаев.

В наши дни стандартизацию лоббируют не столько национальные государства, сколько международные организации — Всемирный Банк, Международный валютный фонд, Всемирная торговая организация, ЮНЕСКО, даже ЮНИСЕФ и Международный трибунал, — и главная их цель состоит в распространении нормативов («передового опыта»), опять-таки родом из североатлантических стран, по всему миру. Финансовая мощь этих организаций такова, что неподчинение их рекомендациям влечёт за собой чувствительные наказания в виде неполучения займов и гуманитарной помощи. Для процесса институционального согласования ныне используют милый эвфемизм «гармонизация».

Не менее важную роль в процессе стандартизации играют и транснациональные корпорации. Им тоже по душе привычная и однородная космополитичная атмосфера, в которой имеются единая нормативно-правовая база, законодательство для бизнеса, валютная система и так далее. Продавая и рекламируя свои товары и услуги, корпорации постоянно формируют вкусы и потребности потребителей по всему миру.

Впрочем, об исчезновении некоторых традиций вряд ли стоит печалиться. Типичный образ французского гражданина, пришедший на смену традиционным формам патриархальной зависимости и завещанный нам Французской революцией, стал шагом на пути к освобождению. Такие технические новинки, как спички и стиральная машина, сделали ненужными огниво и стиральные доски, что значительно облегчило труд домохозяек. Так что не стоит бросаться на защиту устоев и шельмовать всеобщую универсализацию.