Анархия? Нет, но да!

Совершенно очевидно, что в определённых случаях современные тотальные методы принудительной координации могут стать самым эффективным, целесообразным и удовлетворительным решением. Исследования космоса, планирование обширных транспортных сетей, производство самолётов и другие крупномасштабные направления требуют привлечения огромных организаций под управлением небольшого числа специалистов, которые будут дотошно, до мелочей координировать их деятельность. Для контроля над распространением эпидемических заболеваний или загрязнением тоже нужен центр, укомплектованный специалистами, которые получают и обрабатывают стандартную информацию из сотен источников.

Однако такие методы перестают действовать и часто приводят к катастрофам, когда встречают на своём пути упрямую природу, понять которую едва ли в силах, или наталкиваются на упрямство природы человеческой, сложность которой тоже едва ли смогут уразуметь.

Типичным примером этому является неудача «научного» лесоводства, изобретенного в немецких землях в конце XVIII столетия, или некоторые формы плантационного сельского хозяйства. Желая увеличить прибыль от продажи дров и деловой древесины с единицы площади, родоначальники новой науки утверждали, что, в зависимости от почвы, максимальный объём древесины с гектара даёт либо норвежская ель, либо шотландская сосна. С этой целью они вырубили смешанные леса и посадили деревья одного вида в одно и то же время и ровными рядами, как овощи на грядках. Они стремились вырастить лес, который легко было проверять, можно было рубить в любое нужное время и получать одинаковые брёвна из стандартных деревьев (der Normalbaum). Некоторое время — почти целое столетие — эта система работала прекрасно, но затем рассыпалась. Оказалось, что первые посадки процветали за счёт ресурсов почвы, накопленных смешанным лесом, на месте которого они теперь росли и не восполняли эти ресурсы. Прежде всего, лес, состоявший из деревьев одного вида, был прекрасным местом для питания паразитов, жуков и болезней, которые атаковали шотландскую сосну или норвежскую ель. Лес, состоявший из деревьев одного возраста, также оказался более уязвим перед воздействием бурь и ураганов. Стремясь упростить лес и сделать его единой производственной территорией, приверженцы «научного лесоводства» радикально снизили его видовое разнообразие. Нехватка последнего в этом ущербном лесу ощущалась на всех уровнях: там было мало видов насекомых, птиц, млекопитающих, лишайников, мхов, грибов и растительности в целом. Планировщики создали зеленую пустыню, и природа нанесла ответный удар.

Спустя столетие с небольшим преемники создателей «научного» лесоводства, в свою очередь, превратили термины «смерть леса» (Waldsterben) и «восстановительное лесоводство» в синонимы (рис. 2.1).

Генри Форд, воодушевленный успехом форда-Т и свалившимся на него невообразимым богатством, столкнулся с подобной проблемой, когда попытался перевести свой успех в автомобилестроении в выращивание каучуковых деревьев в тропиках. Он купил расположенный рядом с притоком Амазонки земельный участок размером со штат Коннектикут и принялся создавать Фордландию.

Рис. 2.1. Научный лес в Литве. Фото © Alfas Pliura

Если бы у него получилось задуманное, его плантация могла бы давать достаточно каучука, чтобы надолго обеспечить шинами все произведённые на его заводах машины, однако этот план оказался полностью провальным. В естественной среде обитания в бассейне Амазонки каучуковые деревья произрастают то тут, то там посреди зеленого океана биологического разнообразия. Они хорошо растут в таких условиях во многом потому, что находятся достаточно далеко друг от друга, чтобы минимизировать передачу болезней и паразитов, которые предпочитают их в этом естественном месте их обитания. Голландцы и англичане привезли эти растения в Юго-Восточную Азию, где они росли в условиях плантаций неплохо именно потому, что вместе с ними не приехали все их вредители и враги. Однако при плотной посадке каучуконосов в бассейне Амазонки всего лишь через несколько лет они пали жертвами множества болезней и вредителей, которых не могли остановить даже героические и дорогостоящие тройные прививки (когда одна ветка прививается к стволу, а затем этот ствол прививается к корню).

Покорить природу, хоть и с трудом, можно было в построенном специально для этой цели рукотворном сборочном цеху в Ривер-Руже. В тропиках Бразилии это было невозможно. Вложив миллионы долларов в этот проект, внеся бесчисленные изменения в менеджмент и первоначальные планы, столкнувшись с протестами рабочих, Генри Форд был вынужден свернуть свою бразильскую авантюру.