Анамнез

– Нет. Не будет. – Эмма устала злиться и сейчас позволила себе ненадолго расслабиться. В конце концов, перед завтрашним мероприятием у неё было время снова надеть маску стервы и накрутить себя.

Еда, приглушённая музыка, неизбитый интерьер ресторана и неожиданно эрудированный и интересный собеседник вывели Эмму из цейтнота последних суетных дней, и она даже смогла оглянуться вокруг и заметить жизнь. Люди неспешно ковырялись в своих тарелках, рассматривали друг друга, общались и было в этом что-то ценное, потому что никто никуда не спешил. Здесь, в отличие от столичных скоростей, жизнь текла намного медленнее.

– Время вроде одно, планета тоже, а вот жизнь идёт здесь по-другому! – заметила Эмма.

– Согласен! Поэтому и приезжаю сюда отдохнуть и душой, и головой, и всеми остальными частями бренной плоти. – ухмыльнулся мужчина. – Я на минуту отлучусь и можем ехать. – Он сыто откинулся в кресле. – Или кофе выпьем перед доро́гой?

– Да! Кофе, да.

Когда мужчина отошёл, то Эмма рассеянно прошлась взглядом по залу и прислушалась к разговорам. Ей всегда было интересно подслушивать, о чём говорят люди. Так ты становился невольным участником реалити-шоу под названием настоящая жизнь.

– Я тебе говорю, он будто сбрендил. – жарко доказывал один собеседник другому. – Мы с Алексеичем поехали договариваться на спецобслуживание, чтобы точилы загонять. Там на много километров никого и всё бы было замазано. У него же за Армейским селом свой автоцех и ценник хороший и всё по чесноку. Там в селе два старпёра осталось, когда бы они того, то Олежек хотел всё довыкупить и большую разборку сделать. А мы ещё в ночи припёрлись. Ходим, фонариками светим, потому что хоть глаз коли, ни хрена не видно! – паренёк оскалился. – Я чуть не обосрался, когда фонариком наткнулся на бледнющее лицо деда. Мы по улице пёхали, а он за забором стоял и качался. Я аж закричал! Правда, от Алексеича леща получил! – он остановился и тише добавил. – Он сказал потом, что в воспитательных целях, но я думаю тоже забздел от неожиданности и с локтя меня приложил.

– Ну и чё дальше? – вяло отозвался спутник, мелкими глотками цедя из запотевшего бокала светлое пиво.

– Чё, чё! Допёхали наконец до мастерской, там хоть лампочка горела одна. Покликали, нет никого. Покликали – фиг, а потом вдруг топот. Так это Олежек на нас бежал, с топором, сука! Мы бегом обратно, а им то ли спирт палёный попался, то ли чё-то ещё. Короче, убрались мы. Решили через несколько дней смотаться, когда протрезвеют все.

– А ты чего сам-то красный как рак? – безучастно спросил сидящий напротив.

– Да не знаю. Труси́т всего с утра. Но дела, братка, дела! Хлебай быстрее и побежали рысью.

Эмма отвлеклась от эпизода чужой жизни на подошедшего провожатого.

– Сейчас принесут кофе и я осмелился заказать вам десерт. Здесь шикарные торты повара делают. Ассортимента нет, зато всегда свежие и разные. Так сказать, под настроение. Не знаю как вы, а я обожаю сладкое.

– Не откажусь, но и не фанатка. – Эмма пожала плечами и вдохнула кофейный аромат, доползший сюда от стойки, где на белоснежное дно чашки ложились первые полосы чёрного как смоль напитка.

Дорога до Дивнопольска была весёлой, и Эмма почти не заметила, как пролетели четыре часа пути. Она даже себе призналась, что ей несколько жаль расставаться с новым знакомым, а потом вдруг поняла, что даже не спросила, как его зовут. Но было уже поздно, она стояла на так называемой центральной улице посёлка городского типа, а внедорожник уже сворачивал за угол в клубах дорожной пыли. Женщина вздохнула, поправила рюкзак на плече и пошла устраиваться в местную гостиницу с обнадёживающим названием «Дом для отдыха». Завтра было много работы и Эмма мечтала выспаться, потому что не спала уже почти сутки.

Утром она еле продрала глаза, потому что всю ночь сражалась с толпой насекомых, которые ползали, летали и разве что не плавали в номере и то лишь благодаря тому, что вода в кране только гудела, но не показывалась, видимо боясь объявления над раковиной, которое гласило: Вода сломана! Колодец у ресторана «Славная пища». Эмма, кое-как умывшись бутилированной водой, поплелась в место с громким названием ресторан, где на летний период столики были вынесены на деревянный настил, укрытый продранным тентом. Она присела за пластиковый грязноватый стол и, вытащив из рюкзака салфетку, протёрла его от пыли.

– Намекаете, что грязно у нас? – рядом материализовалась официантка и стала с усердием тереть поверхность.

– Меню принесите, пожалуйста. И кофе сразу. – Не желая вступать в прения, проговорила Эмма. Ей нужно было сохранить весь ядовитый пыл и злость от проведённой в душной комнате кошмарной ночи.

– Растворимый или сварить? – не двигаясь с места, спросила девушка в смешном белоснежном кокошнике, которых Эмма уже сто лет не видела на официантах.

– Сварить. – сказала Эмма с тяжёлым вздохом.

– Это дороже будет. – проговорила стоя́щая изваянием девушка.

– Прекрасно. Несите.

Официантка неторопливо отплыла в сторону имитации барной стойки и со скучающим видом передала заказ неторопливому бармену.