Анамнез

– Надо в тюрьму возвращаться. Там в столовой запасов много! И на складе до хрена всего.

– Как ты пойдёшь-то? – расстроенно проговорил истопник. – Нога к ляду отказывает, а всё туды же.

– Может быть я?! – несмело предложил профессор, как-то по-детски глядя на принявших его как родного людей.

– Ага! – скептически поджав губы, одновременно проговорили Кирилл и Волька.

Профессор был крайне неуклюж и вообще не приспособлен к жизни в природе. За короткий срок пребывания вместе с Кириллом, истопником и Ольгой, он уже успел обвариться кипятком, филигранно прорубить топором сапог, причём чудом не задев ногу, сорвать спину, таская дрова. Это были крупные неприятности, а по мелочи он просто постоянно бился об косяки, поскальзывался и валился навзничь на тропинке, падал с невысокой лесенки.

Поэтому предложение профессора о его участии в такой серьёзной экспедиции даже не рассматривалось!

– Едем! А то завтра уже кору есть начнём. – поразмыслив сказал Кирилл. – Мы с тобой вдвоём. – добавил он в ответ на напряжённый взгляд Вольки. – Профессор с Ольгой пусть на чердаке отсиживаются. Если все попрёмся, то точно пропадём.

– Так, а если с нами что? – сложил лицо в горестную мину Вольдемар.

– Тогда они хотя бы в доме здесь будут! А там полягут вместе с нами. – как-то неопределённо ответил Кирилл. – Если поедем вдвоём, то жратвы больше влезет, меньше мотаться придётся. – привёл довольно убедительный аргумент молодой человек.

Волька тяжело вздохнул, накинул на худые плечи телогрейку и вышел на воздух.

– Пойду канистры в машину погружу. – на ходу бросил он и остановился. – Слышь, филолог! Ты если чё, Ольгу мою защищай! – грустно проговорил он. – Ну, если не вернусь, женись на ней, что ли. Может хоть у вас всё сложится. – Волька уронил скупую слезу и, рванув на себя дверь, шагнул за порог, но нарушил всю трагичность момента комичным падением на обледеневшем крыльце. Прокатился с гортанным визгом вниз и упал в наметённый за зиму сугроб.

– Детский сад! – покачал головой Кирилл. – Оля, – подозвал он женщину, – из вас двоих ты самая разумная. – он покосился на профессора, который помчался на улицу поднимать барахтающегося Вольку. – Я тебя прошу, из дома не выходите! Если что, то сразу на чердак и сидите как мыши.

– Хорошо, Кирилл. – женщина печально покивала головой. – Ты там присмотри за моим. – Неловко дёрнула она плечами.

– Непременно. – усмехнулся Кирилл. – Если пойдёт налево, я по приезде тебе обязательно доложу. – ободряюще усмехнулся мужчина.

Ольга рассмеялась, махнула на него полотенцем и, накинув пальто, вышла попрощаться во двор.

Кирилл же, после того как захлопнулась дверь, просто рухнул на стул, потому что боль в ноге становилась невыносимой. Оставаться на месте было нельзя, но и посылать Вольку и Мединского вдвоём – это значило отправить их на верную смерть. Передохнув несколько минут, Кирилл поднялся, закусил чуть ли не до крови губу, почувствовав взрыв боли в ступне, опёрся о столешницу и выдохнув направился на выход.

– Я выберусь из этого дерьма. – словно молитву или заклинание повторял он эту фразу, почти с самого начала, то есть с того момента, как автобус остановился перед воротами колонии, и Кирилл понял, что на этот раз он всё-таки вляпался.

Прихрамывая, молодой человек дошёл до водительской двери УАЗа, запрыгнул в кабину и постарался расположить больную ногу так, чтобы как можно меньше совершать движений. Кирилл даже старался не думать о том, что будет, когда они доедут до территории тюрьмы, и как он будет ходить. Выхода всё равно не было.

Зелёное солнце, словно напитанное ароматом распушающихся в первых весенних лучах еловых веток, пускало весёлых зайчиков через лобовое стекло машины. Кирилл вырулил в сторону основной дороги и вдруг остановился.

– Ты чё? – спросил Волька.

– Ты дорогу видишь? – устало проговорил Кирилл.

Впереди них лежало лишь ровное заснеженное поле, утыканное ёлками, и намёком на то, что здесь есть широкая грунтовка, служил лишь разрыв в частоколе деревьев.

– Ну да, теперь не чистит никто. – крякнул Волька.

Часть пути от охотничьей избушки до выезда на большую дорогу они проехали свободно. Тропа шла по верху крутого склона, и снег здесь нещадно топило солнце, тем более с одной стороны густо рос ельник, и толщина покрова была небольшой. Но вот дальше снегопады усердно засы́пали всё пространство и ехать вперёд было крайне неразумно. Пробивать УАЗом снежный наст, который даже к концу зимы в этих местах мог достигать метра, было опасно.

– Чё делать будем? – истопник нахмурил узкий лоб и глянул на Кирилла.

– Вертолёт вызывать. – пробормотал Кирилл.

– Будем пробиваться. – решительно сказал Волька. – Но нужно за лебёдкой вернуться, там в сарае есть. Старенькая, конечно, но ничего, по такому снегу точно протянет.

Уже на подъезде к дому мужчины почувствовали неладное. Дверь в избу была распахнута, снег вокруг истоптан, возле крыльца валялась лопата. Волька выскочил почти на ходу и бросился внутрь, Кирилл осадил машину у лестницы, предусмотрительно вытащил ключи и как мог быстро выбрался наружу.