Аналогичный мир - 2 (СИ)

Он благодарит и уходит к себе. Но не ложится. Ночь ещё не началась и его работа не закончена. Хозяин посидит с Фредди и пойдёт спать. Он поможет хозяину принять ванну, вымоет всё и вымоется сам. Фредди успевает вымыться под душем, пока хозяин доделывает дневные дела в кабинете. А пока… остальные комнаты он убрал, бельё с чердака перенёс в гладильню, а гладить завтра, пока он его сбрызнул и свернул, чтобы не пересохло. В мастерской он тоже всё сделал. Можно и почитать…

…Ларри вздохнул, словно просыпаясь. Нет, ничего того уже нет, и никогда не будет. Когда-то он мечтал о мести. Нет, он понимал, что ему не отомстить, но… но ведь есть, да тот же бог, о котором столько написано, пусть Бог, пусть кто другой, но чтобы их покарало, тех, и кого видел, и кого не видел…

…- Ларри!

Он бросил пылесос и побежал в кабинет. Хозяин никогда вот так, криком, не звал его. Что случилось?! Хозяин за столом, перед ним газета… свежая, он сам только-только взял её вместе с остальной почтой из ящика и принёс в кабинет.

— Что, сэр?

— Ларри, — голос хозяина падает до шёпота, — посмотри, Ларри.

Он послушно берёт газету, смотрит фотографии. Хохочущие белые полукругом, а перед ними на земле… люди? Нет. Трупы. И он не узнаёт, а догадывается. И слова, что помимо воли прыгают со страницы прямо в мозг, уже не нужны. «… справедливый гнев…», «…логово грязных ублюдков…», «…очищение расы…», «…пр оклятые самим Богом…». Он опускает газету, роняет её. И голос хозяина:

— Я знал, знал, что так и будет, Ларри. И на что-то надеялся.

Он слышит голос хозяина, но не видит его, не смеет поднять глаза.

— Соломон был прав, Ларри, надо было бежать. Всё бросить и бежать. Но куда? Куда нам бежать, Ларри? Только на тот свет, в могилу?! Нас и так толкали туда. Ларри, что я мог сделать?! Их нет, Ларри, никого нет. Я последний. Я! Самый старый. Мне место там, а не им. А я здесь…

Голос хозяина прерывается каким-то клёкотом. Он догадывается, что хозяин плачет, и стоит, втянув голову в плечи…

…Ларри провёл ладонью по лицу. Нет, вроде удержался, не заплакал. А тогда он плакал. И Энни на кухне. А хозяин закрылся в кабинете, ничего не ел, сидел, раскачиваясь у огня и что-то невнятно бормоча, страшный, небритый, в разорванной у горла рубашке. Такое Ларри уже видел. Когда хозяин узнал, что убили сэра Дэвида, леди Рут и их детей. Нет, не надо об этом. Даже дышать стало трудно. Надо чем-то заняться, раз кроссворд в голову не лезет.

Он встал, убрал оставленные ему Фредди деньги. Что ж, действительно, когда разрешат выходить в город, купит себе рубашку, даже две. А то эти парни — Арчи и другие — спрашивают, почему он во всём рабском ходит. Денег много, на многое хватит. А сейчас… сейчас он пойдёт на Цветочный бульвар, как все называют переход с витражами. Там гуляют те, кому уже можно ходить, но нельзя во двор. Скоро уже ужин, а там он встретит и Майкла, и Мишу, и Никласа. Да, и отдаст Майклу газету. Больше он ничего с кроссвордом сделать не сможет: остальных слов не знает, да в этих, похоже, ошибок наделал.

Аристов был в своём кабинете и оживлённо беседовал с Джонатаном, когда Фредди наконец добрался до них. Его задержала та самая, светловолосая в старомодной шляпке. Со спины она казалась пожилой и была при более близком взгляде пожилой, но резвости, с которой она выскочила в коридор и за рукав вдёрнула Фредди в бокс, и молодая бы позавидовала.

— Прошу прощения, — попытался высвободить рукав Фредди.

Но тонкие пальцы с сухой кожей оказались неожиданно цепкими.

— Я должна поговорить с вами. Вы ведь джентльмен, не так ли?

Фредди неопределённо повёл плечами.

— Вы поймёте меня. Я — мать. И если я пошла на это, то только ради моего мальчика.

— Мама… — заговорил лежащий на кровати бледный до синевы юноша.

— Нет, — бросила она, не оборачиваясь. — Молчи. Я слишком много потеряла, тебя я не отдам.

— Мэм, — Фредди повторил попытку освобождения своего рукава, но по-прежнему безрезультатно. — Я буду вам весьма признателен, если вы объясните мне…

— Это ошибка, это… это недоразумение, чудовищное недоразумение, мальчик не при чём, он не виноват, я клянусь вам!

— Мама! — в голосе юноши зазвенели слёзы. — Я сам отвечаю за себя, мама.

— Мэм, — Фредди удалось вклиниться в её пылкую, но от того ещё менее понятную речь. — Я не знаю, что сотворил ваш сын…

— Ничего, я клянусь вам, он не виноват.

— Но это его проблема, — твёрдо закончил Фредди, выдёргивая наконец рукав. — Я к этому не имею и не желаю иметь никакого отношения.

— Но… но… но вы хотя бы подтвердите…

— Что?! — Фредди уже терял терпение.

— Что мой мальчик не при чём.

— Мама!

— Молчи! Ты сам себя губишь!

— Разберитесь без меня, — предложил Фредди, отступая к двери.

— Нет, подождите. Мне больше не к кому обратиться.

— Мама! — юноша рывком приподнялся на локтях. — Мама, он в другой палате, я его даже не видел. Никто не сможет сказать, что я потворствую чёрным, — он задохнулся и упал на подушки.

Фредди остановился, уже взявшись за ручку двери.