— Поезд на Иваньково с первого пути, — гнусаво, но достаточно понятно сказали под потолком, и сразу ожил, зашевелился и загомонил зал.
И снова мешок на спину, тюк на плечи, ящик в руку, второй мешок и узел у Жени, Алиса… В общей толпе они шли к выходу, кажется, что всему залу на этот поезд.
— Женя, билеты у тебя, — напомнил Эркин, плечом отодвигая слишком напиравшего на них парня.
— Да, сейчас посмотрю. Алиса, за узел держись.
Ловко действуя одной рукой, Женя достала билеты и посмотрела на них.
— Четырнадцатый вагон. Плацкартный.
— Это как? — не понял Эркин.
— Сейчас увидим.
Вагоны, в общем-то, походили на те, в которых они ехали. А вот и четырнадцатый. И проводник у входа. Женя протянула ему билеты. Немолодой седоусый мужчина в тёмно-синей форме кивнул.
— Проходите.
Через тамбур они вошли в вагон, сразу напомнивший Эркину барак в Центральном лагере. Держа наготове билеты, Женя шла впереди, выглядывая их места. Ага, вот они. Женя проверила номера и спрятала билеты.
— Вот эти две полки. На Алису места не дали, — и вздохнула сразу и облегчённо, и озабоченно. — Давай укладываться.
Нижняя полка поднималась, открывая вместительный ящик. Заложили туда все вещи, оставив только маленький мешок с продуктами и нужным в дороге. Его Эркин положил на верхнюю полку. Женя с Алисой, значит, внизу, а он сверху. Ладно. Жаль, ни двери, ни занавески, и неизвестно, кто с ними будет…
— Ага, вот здесь, — прогудел за их спинами низкий голос.
Эркин медленно обернулся. Трое в форме без погон. Как их называют? Да, демобилизованные. Наверное, они и есть. В лагере об этом тоже приходилось слышать. Говорили разное. Но тут же выяснилось, что у двоих места в соседнем отсеке, и третий, бросив свой мешок на нижнюю полку, ушёл с обоими туда. Эркин перевёл дыхание и посмотрел на Женю. Она сосредоточенно снимала с Алисы пальто и шапочку. Поезд вдруг дёрнуло так, что Эркин еле удержался на ногах, а мужчина, стоявший в проходе на двух костылях, упал. Ругань, крики, смех… Эркин усадил Женю с Алисой на полку и помог встать упавшему.
— Спасибо, браток. Двадцать второе здесь?
— Да.
Двадцать второе место оказалось верхним, и мужчина огорчённо крякнул. Женя сразу предложила ему поменяться местами.
— Ну вот ещё, — он поглядел на Женю и улыбнулся. — Не такой уж я калека, чтоб до такого… А этот, — он показал на лежащий в углу вещевой мешок, — этот где?
— Рядом, — ответил Эркин.
Мужчина прислушался к пробующим песню голосам и кивнул:
— Ну, с ним я договорюсь.
Он с явно привычной ловкостью взял мешок и забросил его на верхнюю полку, а на его место положил свой такой же и стал устраиваться. Расстегнул и снял шинель, скатал её и положил в изголовье, сел, положив костыли на пол так, чтоб и не мешали, и были под рукой, расправил гимнастёрку под ремнём, звякнув наградами, и подмигнул серьёзно рассматривающей его Алисе.
— Далеко едешь, синеглазая?
Алиса плотнее прижалась к Жене, посмотрела снизу вверх на Эркина и решила всё-таки ответить.
— До Иванькова.
— Неближний свет, — уважительно сказал мужчина. — Ну, давай знакомиться. Я — Владимир, дядя Володя, а ты кто?
— Я Алиса, — уже охотнее ответила Алиса. — А это мама. И Эрик.
Завязывающийся разговор прервал вошедший проводник. К удивлению Жени, он по-хозяйски сел рядом с Владимиром и развернул на коленях кожаную сумку с матерчатыми кармашками внутри.
— Давайте билеты.
Он собрал их билеты и разложил по кармашкам.
— В Батыгово разбудишь? — спросил Владимир, отдавая свой билет.
— Сможешь заснуть, разбужу, — усмехнулся проводник. — Постель будете брать? Рубль комплект.
— Будем, — кивнула Женя.
— С билетами разберусь, подойдите ко мне, выдам.
— А чаю, браток, нутро погреть?
— Только поставил, и стаканов нет.
— Чтоб у солдата не нашлось во что налить?! — рассмеялся Владимир.
Улыбнулся и проводник.
— Солдат нигде не пропадёт, это ты верно, — проводник встал и вышел.
— Батыгово далеко? — спросила Женя.
— За одну до Иванькова, — Владимир смотрел на неё с ласковой улыбкой. — Ничего, сестрёнка, доедем.
Женя кивнула.
— Конечно, доедем. Да, а чай у нас есть, — и посмотрела на Эркина.
Эркин встал и взял с верхней полки свой мешок. Пока он развязывал узел, Владимир выложил на стол свои припасы. Такой же пайковый пакет, а ещё кружок твёрдой колбасы, завёрнутый в тряпку кусок сала, две луковицы, небольшая фляжка и тряпичный узелок с сахаром. Эркин и Женя не смогли скрыть удивления, и Владимир улыбнулся, ставя на столик свою помятую кружку.
— Это мне в госпитале на дорогу выдали. Что по табелю положено, ну, и по хорошему знакомству добавили. Доставай кружки, ужинать будем, — и Жене: — давай, сестрёнка, хозяйничай. А мы для начала… — он многозначительно потряс флягой.
— Водка? — спросила Женя.
— Спирта нет, — Владимир несколько нарочито вздохнул. — Не дали.
— Я не буду, — покачала головой Женя.
— За возвращение надо, сестрёнка. Что мы выжили. Гнули нас, ломали нас, — глаза его стали на мгновение злыми, — что не они нас, а мы их в землю вбили. И домой едем. За это надо.