Аналогичный мир

Но его лицо оставалось встревоженным, у топтавшейся рядом Алисы глаза стали наливаться слезами, и Женя, пересилив себя, встала и захлопотала, забегала. Чтобы всё сразу успеть. Но Алиса поверила ей и сразу, как всегда, забуянила, требуя внимания. Эркин, по мере сил, подыгрывал Жене, но, сталкиваясь с ним взглядом, Женя видела, что он только держится весёлым и спокойным.

И за ужином Эркин спокойно рассказал, что день был неплохой. Заработал. Но завтра — глухо. Праздник. Работы не будет.

— И что ты думаешь делать завтра? — спокойно спросила Женя, шлепком выпрямляя Алису.

Эркин неопределённо повел плечами, и Женя решилась.

— Эркин, завтра придут… Из моей конторы.

— Гости? — оторвалась от чая Алиса.

— Гости, — вздохнула Женя.

Но Эркин понял сразу и кивнул.

— Исчезну. На весь день?

— Что ты?! — Женя даже испугалась такой перспективы. — Они придут "на чашечку". К пяти. Думаю, к семи уйдут. Да, сейчас вам покажу, что мне подарили.

Пеликан вызвал восторг у Алисы, а когда Женя рассказала, почему именно пеликан, и Эркину понравилось. Пеликана водрузили на комод рядом с зеркалом, и Женя вернулась к столу.

— Да, а ты чего в одних трусах сидишь?

— Да, — он досадливо стукнул себя кулаком по колену. — На станции работали, ну и перемазался. Я и замочил всё.

— Так, — у Жени засмеялись глаза. — И завтра ты в трусах пойдёшь?

— Зачем?

Эркин вылез из-за стола и пошёл в кладовку. Быстро натягивая обновки, он надеялся, что вдруг этим удастся развеселить Женю или хотя бы отвлечь, а то… ну не может он видеть её такой…

Штаны Женя одобрила.

— Очень удачно. То, что надо. И сидят хорошо. Отличные джинсы.

— Что?

— Джинсы. Так называются.

— Ладно, буду знать.

— А рубашка не очень. Эркин, она же вся чиненная. И выцвела.

— Рубашка в придачу шла.

— Тогда ладно. Завтра тогда клетчатую надень. Голубую. Она поновее.

— Хорошо.

Обычный разговор. Но не для Эркина… это ведь Женя с детства помнила такие разговоры и вечерние чаепития, и с удовольствием играла в мать семейства. Но сейчас, видя, как оттаивает Эркин, как после каждой своей фразы глазами спрашивает её одобрения, она поняла. Для него-то это впервые. Он не знает, как это должно быть, он-то всерьёз… А она…

— Алиса, допила? Тогда быстренько. Мыться, в уборную и спать.

И у него сразу напряглось лицо в предчувствии того разговора, который и объяснит, почему Женя пришла такой.

Алиса улеглась, как всегда поворчав, что они ещё будут пить чай с конфетами, а её спать отправляют. Но на середине фразы закрыла глаза и заснула.

— А теперь слушай.

Эркин отодвинул свою чашку и подался вперёд, налёг грудью на стол.

— Помнишь, ты ходил встречать меня после бала? — он кивнул. — Так за тобой шли.

— Да, я его видел.

— И он тебя. И ещё раз увидел, когда ты эту кондитерскую строил. И узнал. А сегодня он меня провожал и заговорил о тебе.

Она рассказывала и видела, как снова напрягается лицо Эркина, настороженно сужаются глаза, твёрдо сжимаются губы.

— То ли он тебя ещё раньше, до Освобождения видел, то ли… ну я не знаю что, но мне его намёки не нравятся.

— Мне тоже, — разжал губы Эркин. — Но я его тоже видел. И запомнил. Тогда видел и сегодня, из окна. Завтра я тогда на весь день уйду, чтобы не маячить здесь. Раз придут к тебе… Моё всё в кладовке, крючок накинуть и всё. Дрова, вода — это я рано сделаю и уйду.

— Куда? — вырвалось у Жени.

— В Цветной квартал, — пожал он плечами. — Там тоже праздник будет. Там я в глаза не кидаюсь и отобьюсь, если что. А этот… — его глаза стали виноватыми. — Я его раньше не видел. Подставил я тебя, да?

— Город маленький, — пожала плечами Женя, — все время с кем-то сталкиваешься. Ты тут не при чём.

Он кивнул с грустной улыбкой.

— Смешно. Как я голову подниму, так меня по затылку тюкают.

— Голова не болит? — попыталась пошутить Женя.

— Пока нет, — ответил он такой же попыткой.

Женя встала, собирая посуду, и он тут же вскочил. Она потянулась к нему, и он ловко, одним движением подставил ей щёку для поцелуя и отобрал стопку посуды.

— Давай сюда, я помою.

— Обойдёшься, — не уступила Женя.

И он облегчённо засмеялся тому, что она наконец-то стала прежней, отошла от внезапного удара. А этого беляка… ну что ж, город маленький, будет нарываться, так и нарвётся. А там главное — ударить первым.

* * *

1991; 10.07.2010

ТЕТРАДЬ СЕДЬМАЯ

Цветной квартал праздновал неумело, то есть бестолково, пьяно и шумно. Эркин и Андрей не спеша шли по улице, весело переругиваясь со знакомыми. Они уже посидели с ватагами Одноухого и Арча, выпили, погорланили, поели. Солнце стояло над головой, впереди полдня, и делать абсолютно нечего…

… Он с утра, пока Женя спала, вымыл голову и обмылся оставленной с вечера на плите водой, заготовил всё для Жени — она говорила про уборку и мытьё Алисы — и заглянул в комнату. Женя ещё спала, но от его взгляда сонно потянулась и приподнялась на локте.

— Ты?

Он подошёл и присел на корточки у её изголовья.

— Я. Разбудил тебя?

— Нет, всё равно пора уже. Ты уходишь?

— Да, я всё сделал. Вода уже закипает.

— Спасибо, родной, — она высвободила из-под одеяла руку и погладила его по голове. — Вымыл голову?

— Да.