Анафема

– Прошу, перестаньте. Меня беспокоит ваш интерес к моей персоне, – вслух произнёс артефакт.

[Знания и мудрость – мага клинок. Как не польститься.]

– Я принадлежу офицеру Россе. Иного не рассматриваю.

[Какой преданный…] – колдунья поникла.

– Вы мне поможете? Будете говорить от моего лица? – решила вмешаться в разговор волшебница.

Взглянув на девочку, Митрия ахнула. Лазурные глаза волшебницы обзавелись вертикальными зрачками, а над бровями проклюнулась чешуя. Прикусив нижнюю губу, дракониха вышла.

– Что это с ней? – спросила Астра.

Вместо ответа, Эфия развернул перед лицом хозяйки небольшое голографическое зеркало.

– Ого! Я теперь дракон?! – вертя головой из стороны в сторону, восторженно воскликнула девочка.

– Частично. Кровь драконов – особенная, об этом я уже говорил. Её можно переливать кому угодно, отторжения не будет. Их называли бы идеальными донорами, если бы не одно «но». Реципиент[2] не только «становится драконом», но и подвержен хаотичным мутациям, многие из которых летальны.

– Значит…

– Беспокойство избыточно. Раз уж мне выпала уникальная возможность сделать вас сильнее, я взял от ящеров лучшее и отсёк лишнее. Именно поэтому вы сейчас не ш-шипите, – артефакт так и распирало от гордости.

– Хах, а ещё меня коварной назвал, шельмец.

У девочки вновь начали слипаться глаза. «Сон лучшее лекарство» – как сказали бы бонны.

***

Эфия подошёл к лечению подопечной со всей ответственностью. Скованная волей артефакта, она не могла и пальцем шевельнуть без его разрешения. Как девочка ни капризничала – иномирный гость остался непреклонен. Чтобы развеять скуку хозяйки, Эфия выдал той доступ к незасекреченным архивам Андропонии. Из них, бывшая дворянка узнала детали войны с Великим Злом и о подвигах народа дзе. Носительница, конечно же, многого не понимала и артефакту приходилось объяснять, но по долгу службы он не жаловался.

– Ну и история! Ух! Сестра Энтинуса – великолепна! Всё, я решила: с завтрашнего дня будешь учить меня всему, что умеет Ланчиссия!

[Прежде экзамены сдайте.]

– Вот вечно ты так! Опекаешь меня сверх меры, а в архивах другое сказано! Дзе вон, по разным мирам путешествуют, останавливают войны и эти… как их…

[Катаклизмы.]

– Вот! Именно! Они постоянно жизнью рискуют, а мне ты за маленький трюк с препаратом всю плешь проел!

Эфия удручённо вздохнул.

[Вы слишком впечатлительны. Общедоступные архивы приукрашены, чтобы привлекать новых рекрутов. Прежде чем «играть на лимитах», пройдите соответствующую подготовку. А пока можете считать пожалованный главкомом титул формальным.]

– Зануда.

Вечером четвёртого дня артефакт разжал свои «тиски» и Росса первым делом побежала к зеркалу.

– Ого, смотри, какая на мне ночнушка, белая-белая.

[Судя по крою и фасону, её сшили гномы.]

– Оно и понятно, вряд ли у ящериц прядильный станок найдётся. Красивая, хорошо с волосами сочетается. Они ещё краснее стали, ты заметил?

[Вижу. Насколько мне известно, это особенность твоего народа.]

– Ага, но только у женщин. Чем сильнее волшебница, тем краснее становятся волосы. Я когда в замке дядюшки жила, была жёлтой, как цыплёнок, а сейчас… Некоторые пряди прям бордовые!

Приблизившись к зеркалу, Астра ковырнула ногтем чешуйку на лице.

[Оторвать не выйдет, это теперь часть вашего тела], – усмехнулся артефакт.

– Я и не пытаюсь! Просто прове-ря-ю…

Боковым зрением волшебница заметила движение. В комнату без стука вошёл Норенс.

– Слышал тебе уже лучше…

Издав пронзительный вопль, девочка метнула в него шарик плотно сжатой маны. Увернувшись от заклинания, грозящего отправить его на встречу с отцом, юноша в ужасе рванул к выходу.

Вбежав на крик, Митрия обнаружила разбитую магией вазу и плачущую под столом Россу. Догадавшись, что произошло, дракониха присела рядом с девочкой.

[Прости его. За дни, что отдыхала ты, он весь извёлся.]

Женщина-ящер нежно погладила Астру по голове.

– Гад…! Как можно вламываться в комнату леди…?! Даже дядя себе такого не позволял… Увидел меня… Ночнушка полупрозрачная, под ней ничего нет! Леди положено быть невинной!

[Переживать ты не должна. Уверена, секрет он сохранит.]

Волшебница подняла на Митрию полные слёз глаза, ей не давал покоя один вопрос:

– А где меня переодевали? Ну… после операции.

[Здесь же. Подруги помогали мне.]

Поддавшись порыву, Старшая обняла Астру. Её щека, такая тёплая, напомнила девочке о маме, вызвав нескончаемый водопад слёз.

[Ничего, ягнёночек, мы победим. Взойдут побеги мира, пеплом наших врагов питаясь.]

Дракониха не могла больше злиться на внучку, пусть и ненавидимого ею мужчины. Прошлое поведение теперь казалось ей ребячеством.

***

Утро выдалось ясным. В солнечных лучах, переливаясь, кружились пылинки. Услышав, что Астра уже разговаривает с Эфией, Митрия вошла с охапкой постиранной одежды. Выглядела дракониха обеспокоенно. Положив одежду на соседнюю кровать, колдунья принялась осматривать девочку.

– Беспокойство избыточно, – вслух произнёс артефакт, проявляя профессиональную ревность. – Состояние моей пациентки хоть и далеко от идеального, однако стабильно.

[В ней кровь моя.]