Анабиоз. Марш мародеров

— Конец света — интересная версия, — говорит он наконец. — Человечество почему-то эта… всю свою историю об этом думает. Пророки, предсказатели, ученые — все его предрекали. Апокалипсис и Страшный суд — это религиозный вариант. Я эта… плохо помню, давно читал, но вроде бы Бог должен собрать всех людей, воскресить мертвых и оценивать добрые и злые дела каждого, чтобы решить — кому эта… в ад идти, кому — в рай. Но эта… не похоже. У нас что-то другое случилось.

— Другое — какое? — не отстает Хал.

— Всемирная катастрофа, я так думаю. — Юсупов покусывает дужку очков. — И этого, судя по всему, ни Нострадамус, ни Ванга, ни кто другой не предсказали.

— А как же майя? — вставляет свои пять копеек Ник, прислушиваясь к разговору.

— Эта… а что майя? — поворачивается к нему Юсупов. — Там вообще другая история. Во-первых, речь у них шла о две тысячи двенадцатом годе, во-вторых, никакого конца света они эта… не пророчили. Это просто неправильный перевод и эта… много-много… как это говорится, охочих до дутых сенсаций журналистов.

— Что значит «неправильный перевод»? — удивляется Эн. — Я сама читала, что по каменному календарю майя в декабре двенадцатого года время человечества должно было закончиться. Вот оно и закончилось. Просто в другой год. Может, не перевод, а просто посчитали неправильно?

Юсупов усмехается, водружает очки на нос, жует губами. Изрекает:

— Про время — в самую точку. Действительно, в декабре две тысячи двенадцатого года закончился круг времени майя. Эпоха, понимаете? Ну, эта… календарь у них был рассчитан до этой даты. И не более того! С января две тысячи тринадцатого началась новая эпоха, просто календарь для нее майя вырезать… эта… высечь не успели — вымерли.

Хал коротко гыгыкает и сразу снова становится серьезным.

— Очки, ты нам, блин, про науку давай.

— Наука… — Юсупов чешет затылок и усаживается поудобнее. — Вообще, существует четырнадцать версий… ну эта… сценариев конца света. Глобальное потепление, например. В ходе него растают все льды и в Арктике и в Антарктиде. Уровень океана повысится на восемьдесят метров. Пол-Европы и пол-Азии затопит, по всей планете эта… изменится климат. Холодные воды из Северного Ледовитого океана хлынут в Атлантику, Гольфстрим исчезнет, и в Европе наступят холода, как в Сибири. Англия, вся Скандинавия эта… вымерзнут… вымерзут. Жить там будет нельзя. А в Америке…

— Погоди, Вилен, — останавливает инженера Ник. — К нам-то это какое отношение имеет? Ясно же, что с климатом все в порядке.

— Да, этот вариант не катит, — поддерживает друга Хал. — Давай, блин, дальше — чё там еще у тебя есть в загашнике?

Юсупов усмехается.

— Еще есть сценарий, согласно которому Земля сталкивается с крупным астероидом…

— Не пойдет, — качает головой Эн. — Я по телевизору смотрела — там такое должно начаться… Везде землетрясения, новый всемирный потоп, в атмосферу поднимается гигантское количество пыли и наступает глобальная зима, потому что солнечные лучи не могут пробиться сквозь эту пыль.

— Правильно, — соглашается Юсупов. — Такой вариант нам действительно эта… не подходит. Есть еще версия, что в один прекрасный… ну, точнее, ужасный день земная кора провернется.

— Это как, блин? — вытаращивает глаза Хал. — Чё такое «провернется»?

Юсупов опять усмехается и назидательным тоном произносит:

— Ученые считают, что земная кора эта… как бы плавает в магме, ну, в расплавленном камне. Она — как скорлупа на яйце. И одновременно как куски масла на горячей сковородке. И если вдруг произойдет перераспределение массы… из-за вулканов, например, которые выбрасывают из земных недр тысячи тонн лавы, то земная кора придет в движение и поедет. Северный и Южный полюса эта… поменяются местами. Опять же будут землетрясения, катаклизмы всякие.

— Опять мимо, — говорит Ник. — Давай дальше. Что там еще?

— Вспышка на Солнце. Такой глобальный термоядерный взрыв. Землю сперва атакует эта… мощный электромагнитный импульс, который выведет из строя всю электронику, потом придет ударная волна и температура повысится до тысячи градусов. Вся планета превратиться в выжженную пустыню… Да, тоже не то.

— А что — то? — спрашивает Эн. — Столько всяких ужасов, но с нами-то они не происходили.

— Ну, есть совсем фантастические гипотезы… — Юсупов машет грязной рукой в воздухе. — Вторжение инопланетян…

— Во-во, точно! — обрадовано вскакивает Хал. — Я же говорил — инопланетяшки, блин! Прилетели и ставят над нами эксперименты всякие, уроды зеленые!

Ник и Эн, вспомнив разговор по дороге в Большие Клыки, смеются.

— При всем моем уважении, — иронически выгибает бровь Юсупов, — эту версию серьезно рассматривать нельзя.

— Чё это? — сразу насупливается Хал, не выносящий насмешек. — Другие, значит, можно, а мою — нет?

— Инопланетяне — это из той же серии, что и эта… Бог там и прочие мистические варианты, — посерьезнев, пытается объяснить инженер. — Не рационально, понимаешь? Абсурд. Фантастика. Знаешь, как в интернете писали: «Что курил аффтар?»

— Пошел ты… — Хал выглядит не на шутку обиженным.