АН Том 10 (СИ)

Так вот, встречается несколько типов фигур одного и того же бога. В случае с Перуном, меня интересует так называемые фигуры Перуна-воеводы. Бога молний в этом образе изображают особо широкоплечим и воинственным. Борода его кустистее, броня и шлем — тяжелее и богаче, а щит с мечом особо впечатляют своими размерами.

Но, Форкх его дери, есть в нём что-то ещё, что неизменно притягивает мой взгляд… Какое-то необъяснимое отличие от других скульптурных изображений этого бога. Глядя на Перуна-воеводу, я начинаю думать о странных вещах. Вспоминать, что по местным легендам он мой предок…

За размышлениями я и не заметил, как церемония в храме подошла к концу, и мы направились на главную городскую площадь. В одиннадцать утра там начались народные гуляния, а в двенадцать мы с Соней вышли на сцену, дабы поприветствовать подданных.

Оба выступили с торжественной речью, получили в ответ порцию бурных рукоплесканий и выкриков, наподобие тех, что я уже слышал этой ночью. Правда, добавились к ним и другие, обращённые лично к Софье. Вроде:

— Здоровья будущей матери!

— Княгиня-матушка, не перенапрягайтесь!

— Ваше сиятельство, побольше отдыхайте!

Ну и так далее, в том же духе.

Соня позволила себе растроганно улыбнуться и искренне благодарила жителей княжества.

Затем началась торжественная часть. Князь и княгиня Енисейские лично благодарили и одаривали отличившихся в минувшим году людей, организации и целые рода.

Княжество должно знать своих героев в лицо.

Торжественные награждения перемежались с выступлением на сцене местных ансамблей, чтобы зрители и ведущие могли немного отдохнуть. В результате прошло два часа и одиннадцать минут с начала церемонии, прежде чем я произнёс со сцены:

— Судари и сударыни, наша церемония плавно подходит к своему завершению. Однако осталась наиболее важная часть. Что ж, без долгих предисловий я начну. За личный вклад в развитие княжества, а также учитывая вклад этого человека в формирование экономической опоры будущего княжества Енисейского, Виктор Геннадьевич Хорькин, второй заместитель министра экономического развития нашего княжества объявляется претендентом на вхождение в дворянское сословие. В память об этом знаменательном дне Виктор Геннадьевич получает в дар кортик с именной гравировкой.

Я замолчал и повернул голову направо, где за кулисой стоял изумлённый Хорькин. Боярин Форсин хмыкнул и с силой подтолкнул Виктора в спину.

Тем временем народ возбуждённо зааплодировал.

— Благодарим за службу и ожидаем от вас дальнейших свершений, — тепло проговорила Соня, вручая ему кортик.

— Поздравляю, — я с улыбкой протянул ему ладонь для рукопожатия.

Хорькин неуверенно пожал мою руку и склонился в поясном поклоне, не прекращая благодарить.

Да уж, он действительно не ожидал такого скоро карьерного роста? Нет, ну если учесть, что чуть более двух лет назад Хорькин распивал алкоголь с нищими на улице без рубля в кармане и жил без перспектив…

— Ты заслужил это исключительно своей честной службой, — произнёс я.

Не прекращая кланяться, Хорькин таки смог уйти со сцены. Я же снова повернулся к зрителям и произнёс:

— Претендентов в этом году больше не будет. Но! За личный вклад в формирование основ княжества Енисейского и за проявленное мужество во многих военных столкновениях, за проявленный профессионализм при управлении вверенными ему боевыми подразделениями, Мамедов Тамир Богданович объявляется личным дворянином! И в память об этом дне получает в дар саблю с именной гравировкой!

Я остановил взгляд на Тамире — заранее приметил, где именно он стоит в толпе.

Один из двух людей, которые первыми в этом мире признали меня Господином, замер, удивлённо распахнув глаза.

А вот сопровождавшая его рыженькая красотка — Амбер, одна из первых танцовщиц «Райских кущ», ныне на сцене не выступающая и занимающаяся постановкой танцев, громко взвизгнула и принялась вприпрыжку хлопать в ладоши рядом со своим избранником.

— Пропустите Тамира Богдановича! А ты не заставляй его сиятельство ждать! — ворчливо проговорил Ярый и от души хлопнул Тамира по спине.

В самом деле, сегодня все будут в статуи превращаться?

Спустя сорок секунд Тамир поднялся на сцену и получил причитающуюся ему саблю из рук княгини Енисейской.

— Спасибо, Господин… — поклонившись, проговорил он, — Я… всегда всего себя без остатка отдавал службе. Я продолжу это делать. И… Попытаюсь быть ещё более полезным вам.

— Я ни капли не сомневаюсь в тебе, — произнёс я, для большего эффекта выпуская Ауру Александритов. — А теперь, Господин Мамедов, прошу вас, возвращайтесь к своей спутнице, а нам предстоит наградить ещё трёх героев.

Тамир учтиво поклонился и покинул сцену, а я продолжил гораздо громче: